Джейс наклонился к ней с поцелуем и любовно сжал ягодицу. Робин покраснела. Неуместно лапать девушку за такое место на конференции, посвященной Джейн Остин.
Джейс вытащил из багажника чемодан Робин и поставил на землю:
– Внутрь заходить не буду.
– Да, лучше не надо, – согласилась Робин.
– Я позвоню.
– Хорошо.
Джейс сел в машину, лихо развернулся на подъездной аллее и умчался прочь. Как только машина скрылась из виду, Робин вытащила из сумки телефон и выключила его.
Уорвик приехал немного раньше, чем рассчитывал, но один из организаторов любезно встретил его и проводил наверх, в милую комнатку с окном в сад, с видом на реку и поля на другом берегу. Надя совершила подвиг, сумев найти ему комнату в последний день, и на него произвела впечатление обстановка. Здесь была огромная кровать из темного полированного дерева, с симпатичным желтым покрывалом и четырьмя пуховыми подушками, обещавшими сладкий сон.
Внимание Уорвика привлек старинный туалетный столик из красного дерева, на котором стоял бело-голубой фарфоровый кувшин. Он знал, что подобная мебель была обычной в спальне джентльмена эпохи Регентства, и его привело в восторг то, что следующие несколько дней столик будет принадлежать ему, хотя он не отказался бы от ванной комнаты с душевой кабиной. Кувшины и миски уже не котируются на рынке сантехники.
На широком подоконнике он заметил хрустальную вазу с желтыми и белыми розами, наполнявшими комнату нежным ароматом. Стены были окрашены краской, оттенок которой Уорвик определил как «ярь-медянка». Этот ярко-зеленый цвет, который был в моде во времена постройки дома, освежал комнату и придавал ей жизнерадостный вид. Чудесная спальня.
Однако Уорвик приехал в Перли-холл не затем, чтобы стоять посреди комнаты и восхищаться стенами. Надо было зарегистрироваться и выяснить, приехала ли Кэтрин. Он быстро сменил рубашку, взглянул на себя в зеркало – скорее из опасения заметить какой-нибудь непорядок в одежде, чем из тщеславия, – и спустился по широкой лестнице в вестибюль, к столу для регистрации участников.
«Эти чертовы беджики, – подумал Уорвик. – Сейчас нет времени изобретать новый псевдоним. Придется в этот уик-энд оставаться Уорвиком Лоутоном».
Его участь была решена.
Вокруг стола толпилось человек десять гостей, и каждую минуту прибывали все новые. Уорвик остановился неподалеку и стал наблюдать за происходящим. Как писателю, ему это занятие было привычно, а высокий рост давал возможность все разглядеть. У стола стояла пожилая дама, и девушка, которой была поручена регистрация участников, спрашивала ее фамилию.
– Норрис? – повторила она.
– Верно, – ответила дама с растрепанными седыми волосами. – Как в «Мэнсфилд-парке».
– Дорис Норрис?
– Именно, – подтвердила дама с веселой улыбкой. – Я знаю, о чем вы думаете. Звучит не очень, да? Но видите ли, моя фамилия не всегда была Норрис. Раньше меня звали Дорис Уэбстер. Совершенно нормально. Но потом я