Чужое мнение не имело к этому никакого отношения. Роз было безразлично, считают ее богатой, как Крез, или бедной, как церковная мышь. Она не была ни тем, ни другой, просто строила для себя и своих детей хорошую жизнь, используя все, что было в ее распоряжении.
А если сейчас ей хочется побезумствовать, играя в Санта-Клауса, она это заработала.
И Розалинд побезумствовала. Ей дважды пришлось возвращаться с пакетами к машине, оставленной на парковке торгового комплекса, а затем, не видя причин ограничивать себя, она отправилась в «Уол-Март»[4], полная решимости опустошить отдел игрушек.
Как обычно, едва переступив порог магазина, Роз вспомнила еще о дюжине весьма нужных в хозяйстве предметов, и вскоре, когда она остановилась поздороваться со знакомыми, ее тележка уже была наполовину загружена.
Полчаса спустя на подходе к игрушечному отделу возникла необходимость во второй тележке. Придерживая коробки, норовившие свалиться с вершины горы, Роз свернула за угол… и с ходу въехала в чужую тележку.
– Извините. Я не заме… О, привет!
С тех пор, как она в последний раз виделась с Митчеллом Карнейги, которого вроде бы наняла для расследования семейной истории, прошли не дни – недели. Несколько коротких телефонных разговоров и деловых электронных писем, пара личных встреч – вот и все их контакты после ужина в Харпер-хаусе, когда профессору довелось лицезреть призрак новобрачной Харпер во всей его, так сказать, красе.
Митчелл оказался человеком не только интересным, но и мужественным. Другой на его месте после увиденного взрыва ярости потустороннего существа вполне мог бы сбежать от Роз, не начав ее расследование.
Карнейги, как настоящий профессионал, логически мыслящий и непредубежденный, не сбежал. Более того, ему уже удалось главное: он пока не успел довести Роз до скрежета зубовного обсуждением родословной Харперов и всем прочим, что необходимо для идентификации давно умершей женщины.
Одет он был примерно так же, как во время их первой встречи: в старые джинсы и рубашку с закатанными рукавами, только сейчас лицо Митча украшала темная щетина – он явно не брился уже несколько дней. Зеленые глаза казались усталыми, а шевелюра нуждалась в стрижке.
В отличие от тележки Роз, его тележка была пуста.
– Помогите, – воззвал Митчелл тоном человека, повисшего над пропастью и еле удерживающегося за осыпающийся край потными дрожащими пальцами.
– Простите?
– Шестилетняя девочка. День рождения… Я в отчаянии…
– А-а-а.
«Приятный голос, несмотря на панические нотки, согревает, как виски», – подумала Роз.
– Кто она вам?
– Племянница. Сестра, до этого любезно родившая двух мальчиков, преподнесла сюрприз – позднего ребенка. С мальчиками я справляюсь.
– Хм-м… Нежная девочка или сорванец?
Митчелл