Шерсть зверя засияла, тьма отпрянула, подобрала брюхо.
– Ты погибнешь! – зарычал Лас. – Не вернешься в тело, не откроешь глаза, не увидишь небо и солнце! Канешь во тьму, потому что они съедят твою душу!
Сердце Арвета стучало, спина саднила. Рукоять ножа в ладони. Если он умрет от того, что с ним случится во сне, то нет разницы между явью и сном.
Летучая старуха с воем спикировала, но Арвет успел пригнуться, и ее когти цапнули воздух. Он запрыгнул на спину Ласа, вцепился в загривок, и зверь рванул с места.
Камни разлетались в стороны, из ночи выворачивались навстречу и улетали прочь изломанные валуны. Это было словно бег по чужой мертвой планете – тьма, камень и пикирующие хищные звезды. Арвет сжимал нож буи-ко[10]. Слишком короткий, чтобы испугать чудовищ. Но больше ничего не было.
«Иди к нам, – накатывал сверху вой. – Стань нашей пищей, насыть наши сердца. Пожалей нас, мы во тьме скитаемся, мы забыли вкус жизни. Отдай ее нам, свою жизнь, отдай, отдай…»
Впереди над горами забрезжило слабое сияние. Лас втянул воздух:
– Ветер! Сильный ветер идет с Авалона!
Арвет выпрямился… и заорал от боли, когда когти распороли куртку. Он яростно полоснул ножом, Лас сумасшедшим прыжком удержал его на спине, а дитя Роты с воплем отлетело прочь. Плечо пекло и дергало. Арвет повернулся правым боком, тыча ножом в черное небо. Оттуда вываливались мерзкие старушечьи хари, вытягивали губы, жадно щелкали когтями, оглаживали взглядом сверкающих глаз.
– Терпи! – Лас мчался как пылающая стрела.
«Единственное их сокровище – это глаза, – Арвета мутило, голова тяжелела, по венам яд проникал в сердце, и оно замедляло ход, с натугой толкая густую кровь. – В глазах их жизнь…»
Темнота подступала совсем близко, была уже на расстоянии удара сердца. Подошла вплотную, положила лапу весом миллион тонн на грудь…
Свет нахлынул как прилив. Дети Роты со слитным разочарованным воплем упали вслед отступившей тьме, и не удержался ни один. Воздух наполнился золотым и алым, запахом меда и яблок.
Арвет приподнял голову. Дурнота откатывала неохотно, кровь горячо пульсировала в ране.
– Прорвались, – Лас остановился. Арвет сполз на землю.
Они на перевале. Впереди зеркалом меж гор лежало озеро. Позади в чаше долины, окаймленной покатыми спинами низких гор, кипело море чернильного тумана. Оттуда выныривали когти, крючковатые крылья, скрюченные предсмертной дрожью руки, безобразные лики, вся долина походила на чудовищный суп, затеянный злым богом. Дети Роты горевали по потерянной добыче.
Арвета замутило, он отвернулся.
– Не думал, что ты справишься, – Лас вернулся в прежний облик. – Скажи спасибо Дженни. Это был ее ветер, я хозяйкину руку везде узнаю. Она тьму отогнала.
– Ты так уверен?
Лас зевнул:
– Да если бы не она, ты бы уже утонул во тьме у самых пределов йабми-аимо[11], преисподней Тартара, и эти твари играли бы твоим сердцем…
По