Мы с Тони воровали вместе. Катались на угнанных тачках. И ненавидели школу. Нам приходилось посещать профтехшколу, где учились одни черные.
Неподалеку находился еврейский квартал, где была куча складов, поэтому мы с Тони частенько брали пару ребят на подмогу, обчищали помещения и прыгали либо в трамвай, либо в угнанную тачку, запаркованную рядом. Все награбленное мы привозили к себе в квартал и продавали.
Мы часто дрались с черными, и однажды они напали на Тони, когда меня не было рядом. У Тони был с собой нож, он пырнул им одного из черных. Все прекрасно знали, что это сделал Тони, но парень не стал выдвигать обвинений.
Неделю спустя уже я ввязался в драку и загремел в исправительную школу на шесть месяцев. Моя мать навещала меня при любой возможности. Надеялась на мое исправление.
Когда я вернулся, Тони успел связаться с блондинистым парнем по имени Джо Хансен, поэтому я присоединился к Поли Широ и Беспорядочному Бобу, которые занимались вооруженными ограблениями. Однажды Тони увидел, как за нами гонится полицейский автомобиль, это было после перестрелки с тремя парнями в одном баре. Тони отыскал меня. Мы никого не убили, только ранили, но Тони объяснил, что нам надо разобрать пушки на части и выкинуть их в реку Де-Плейн.
Он сказал:“Парни, вам это не по зубам, вас завалят. Подумайте лучше об ограблениях банков”. После этого он рассказал нам, как он грабит банковских посыльных. Тони отправлял одного парня внутрь банка, а другого ставил снаружи. Парень внутри наблюдал за посетителями и выискивал людей, забирающих крупные суммы денег на коммерческие нужды или для обналички чеков клиентов – впрочем, это не имело значения. В сумке обычно находилось от трех до двенадцати тысяч.
Когда эти люди выходили из банка, парень, стоящий снаружи, смотрел, куда они направились. Затем люди Тони отслеживали их до тех пор, пока не раскрывали полный маршрут – обычно путь был один и тот же. В следующий раз их уже поджидали, где надо. Представьте – парням по семнадцать-восемнадцать лет, и они делают по двадцать пять кусков в месяц на каждого.
Мы подключились, и дела шли просто отлично. Настолько, что мы решили выйти в свет и прикупить новые тачки. Мне запомнился один эпизод, когда я подкатил на новеньком кадиллаке к закусочной“ Марк Севен”, где мы тогда болтались.
Тони вышел из закусочной. Он посмотрел на припаркованные машины и произнес: “Готов поспорить на любые деньги, я знаю, чья это тачка”. Все молчали. Он спросил, моя ли это тачка, и я ответил: “Ну а чья же еще”.
“Ну, – произнес он, – вам нельзя иметь такие тачки. Они будут крайне недовольны”. Теперь я понимаю, что он имел в виду