– Я вам не все, трайд! Я – империта, а не служака, которыми вы привыкли командовать.
Марион сказал жестко:
– Раз уж вы пошли с нами, то вам придется терпеть мое общество и мое командование, хотите вы этого или нет. Я прямолинейный человек, поэтому говорю, что думаю. Я понимаю, что вы привыкли к роскоши, комфорту, заботе и вниманию, а вас окружают лишь грубые бесчувственные офицеры, и неудобства на каждом шагу. Но вы должны были осознавать, что Камарлен – далеко не Деллафия, а офицеры – не ласковые няньки. Мы проявляем заботу лишь тогда, когда, очертя голову, бросаемся к вам на помощь и подставляем свои тела под удары, но в ответ требуем уважения и подчинения.
– Вы надеялись этой красивой речью загладить свою вину?
– Я не вижу за собой никакой вины, империта.
– А вы наглец, трайд! – Удивилась та.
– Как вам угодно.
– Может, вы прекратите свои пререкания? – вмешался Джанулория. – Вы так кричите, что я ничего не слышу, а нам нужно соблюдать осторожность.
– Первым буду дежурить я, – Марион поближе подсел к костру. – Все равно не смогу заснуть. После меня – Тасури.
– Может, лучше мы с Джанулорией вдвоем подежурим, а вы отдыхайте, – предложил констат.
– Не желаю ничего слушать! Перестаньте делать из меня инвалида! – настроение Мариона было испорчено разговором с империтой. – Я разбужу тебя, Тасури. Спокойной ночи.
Поворчав, офицеры улеглись. Дели тоже затихла, свернувшись калачиком, но уснуть не могла.
Ночь была тихая, беззвучная и лунная. Камни отбрасывали иссиня-черные длинные тени, похожие на молчаливые фигуры, что неподвижно затаились в засаде. Плясали отблески костра, и огоньки искр то и дело взмывали в темное небо с бесшумным треском. Фигура трайда, залитая красным заревом, казалась одинокой и маленькой. Он сидел неподвижно, наблюдая за языками огня, и создавалось впечатление, что вся ночь вдруг замерла, застыла, как кадр пленки, и только один костер не поддавался чарам мрака и продолжал странный чарующий танец, который усыплял, усыплял…
– Империта!
Она с трудом открыла глаза: над ней нависла лохматая грива энод-арона.
– Что еще? – Сонно спросила Дели, не понимая, зачем ее будят в такую рань.
– Пора в путь!
– Уже? – кое-как проснувшись, широко зевнула. – Что за спешка? Еще даже солнца нет.
– Если хотите, можете оставаться здесь, – раздался голос трайда.
Империта зло посмотрела в его сторону.
– Вы, как всегда, очень любезны.
Тот не ответил. Вид его был уставшим, а глаза – покрасневшими от бессонной ночи.
Наскоро позавтракав, пустились в дорогу. Марион с ходу пустил своего харуба в бешеный галоп так, что остальные еле поспевали за ним. Ветер бил в лицо с такой силой, что можно было задохнуться, а от бесконечного мелькания травы, рябило в глазах.
В таком темпе они неслись полдня. Уже давно