Пройдя по бульвару до сквера, с удовольствием ощущая шуршащие купюры в кармане жилетки, Александр присел на лавочку и рассеянно поглядывая на дефилирующих дамочек задумался. События связанные с этой рукописью перешли из просто занятных в разряд удивительных. Состояние пустоты появившееся в центре живота и лёгкое жжение в затылке подсказывало ему, что, похоже он стал участником чего-то странного, не доступного его понятию. Александру, вдруг, захотелось встать и уйти подальше отсюда, подальше от редакции… Какое-то время он колебался в выборе решения и вскоре на смену внезапной тревоге опять пришло ощущение эйфории. Он расслабился, поставив лицо лучам весеннего солнца.
– Примите мои соболезнования, господин Кожемяка. – голос раздавшийся сверху буквально взорвал от неожиданности его мозг, заставив Александра подскочить на лавке и сменить позу с вальяжной на настороженную. Перед ним, в божественном сиянии стоял совсем немолодой незнакомец в длинном твидовом сюртуке и галстуке с золотой булавкой в виде птицы-пересмешника. Было ощущение, что старик на мгновение задержался здесь, перед тем, как отправиться в мир иной.
– Вы кто? – спросил Александр стараясь разглядеть незнакомца в лучах солнца.
– Разрешите? – сказал незнакомец своим скрипучим голосом указывая на место рядом с Александром на лавке.
Александр отрицательно качнул головой и просто выставил вперёд руку, давая понять, что хочет побыть один.
– Хорошо, меня зовут Фёдором Яковлевичем Калашниковым. Я фабрикант из России и у меня есть к вам хорошее, выгодное предложение. – всё было сказано на едином дыхании. Незнакомец был явно взволнован и говорил почтительно наклонившись к Александру и держа котелок обеими руками. «Что-то многовато сегодня предложений». – промелькнуло в голове Александра и он спросил:
– Случаем не по поводу отцовской рукописи?
Теперь настала очередь дёрнуться фабриканту. Такое выражение лица Александр видел на опытах ученика инженера Теслы, которого удалило разрядом при демонстрации чудесных свойств природы тока. Фёдор Яковлевич быстро пришёл в себя в отличии от несчастного ученика Теслы, и кисло кивнул. Эффект неожиданности был потерян.
– Сожалею, но ничем не могу помочь. Я обещал её другим людям. – сказал Александр, полагая, что на этом разговор будет закончен. Он попытался встать, чтобы уйти, но фабрикант, потеряв вместе с надеждой, последние приличия, со всей страстью любовника, бросился к Александру на скамейку и настойчиво стал уговаривать продать ему рукопись.
– Продайте мне, я вас заклинаю всем святым… назовите цену! Я заплачу. Цену назовите!… Любые деньги… – молил он своим простуженным, хриплым голосом протягивая руки к лацканам