Люди в комнате оробели; драконы же глядели неуверенно.
– Глиссельда, позаботься о гостях! – отрезала королева и покинула салон.
Принцесса заметно струсила. Принц Люциан рядом со мной переступил с ноги на ногу и пробормотал: «Ну же, Сельда». Она его слов слышать не могла, но все же подняла голову, будто услышала, и попыталась скопировать уверенную осанку бабушки. Она направилась к Эскар и поцеловала ее в обе щеки. Для этого миниатюрной принцессе пришлось встать на цыпочки. Эскар любезно склонила к ней голову, и все зааплодировали.
Течение вечера возобновилось; саарантраи так и стояли с краю все вместе, будто напуганное стадо, жалобно звеня колокольчиками, а остальные гости обходили их по широкой дуге.
Я тоже держалась на расстоянии. Эскар знала меня, но не хотелось подвергать себя риску быть учуянной другими. Еще неизвестно, что они сделают. Возможно, примут меня за ученого с освобождением от колокольчика, или, может, Эскар бестактно упомянет о моем происхождении, и весь салон услышит.
Да нет, не станет она так делать. По словам Ормы, скрещивание является таким вопиющим нарушением арда, что ни один дракон не допустит и мысли о том, что мое существование возможно, и уж точно не выскажет подобной идеи вслух.
– Слабо пригласить ее на танец? – сказал какой-то дворянин у меня за спиной, вырывая меня из раздумий. На мгновение я решила, что он имел в виду меня.
– Кого? – раздался голос вездесущего графа Апсига.
– На выбор, – рассмеялся его друг.
– Нет, я имею в виду, кто из них «она»? Эти драконихи такие мужеподобные.
Его замечание меня рассердило, но почему? Они ведь говорят не обо мне… хотя, в некотором окольном смысле, и обо мне тоже.
– Главная проблема с женщинами-червями, – заметил Йозеф, – это крайне неудобное расположение зубов.
– Расположение? – удивился его собеседник – по-видимому, до него медленно доходило.
Я почувствовала, что у меня начинает пылать лицо.
– Зубы у них, – произнес Иосиф с ударением, – в очень неожиданных местах, если вы меня понимаете.
– Зубы в… О! Ой!
– «Ой» – это еще слабо сказано, дружище. Да и их мужчины не лучше. Представьте себе гарпун! И они только и ждут, как бы насадить на него наших женщин и вырвать им…
Больше я терпеть не могла: огибая танцующих, бросилась прочь в поисках окна. Дрожащими руками распахнула раму и отчаянно втянула свежий воздух. Закрыв глаза, я представила себе мой сад и укрылась в его безмятежности, пока мое смущение не сменилось печалью.
Это была всего лишь обычная мужская шутка, но в ней мне слышался отзвук всех насмешек, которыми они осыпали бы меня, если бы только знали.
Проклятый