Кабанова снова закурила.
– Да, я гордилась, что мой сын богат и независим. А то послушаешь нынешних диванных крикунов, что пишут гадости в интернете, так у нас, у сотрудников правоохранительных органов, вообще вроде как ничего не должно быть. Чтобы мы были все сплошь нищеброды. И чтобы родственники наши тоже были босые и голодные, и дети сопливые голупузые… Вот тогда, может быть, на нас эти комментаторы в соцсетях глянут благосклонно, и то вряд ли. Чего только про нас не писали – откуда деньги, Клара? Лесик – мажор. Бизнес-прокурорша – это про меня… И коллеги мои в прокуратуре, думаете, не знаю, что говорят за моей спиной? Осуждают. А за что? За то, что я удачно вышла замуж, будучи вдовой с детьми? Что мой муж был знаменитый врач и богатый человек? Что он не пропил свои деньги, а передал их детям, и сын захотел приумножить свое наследство? За это нас так ненавидят все? Почему у нас так ненавидят людей, которые хоть что-то делают полезное? Двигают прогресс?
– Клара Порфирьевна, этот вопрос мне ясен. Спасибо, что сказали. Но там, на месте убийства, вы ведь не только горожан и активистов-экологов имели в виду, но и…
– Коллег? И тех, кто явился сюда якобы помогать моему сыну? Они его тоже ненавидели. Я это знаю.
– Но Клара Порфирьевна…
– Митинги мирные закончились беспорядками и столкновениями с полицией. Задержаниями. Вам это известно. Потом разгромили этот их палаточный лагерь у полигона, арестовали тех, кто там был. Местные сотрудники полиции оказались в ситуации, когда… их винили, их ненавидели. А они… в свою очередь, обвинили и возненавидели моего сына – якобы за то, что он все здесь в городе замутил и разрушил их привычную жизнь. Этот начальник здешнего УВД майор… немец…
– Вальтер Ригель?
– Вам он хорошо знаком, кажется. – Кабанова смотрела на Катю в упор. – Так вот. Он назвал моего сына «жабой». И хотел его ударить по лицу. Его удержали. Это связано с тем происшествием на свадьбе, когда от майора сбежала его невеста.
Кабанова снова выпустила дым из ноздрей, как дракон.
– Он бросился на Лесика с кулаками. А сейчас он во главе следственно-оперативной группы по раскрытию убийства моего сына. И с Кляповым, пиарщиком, тоже какая-то мутная история была. Вам предстоит докопаться. И с его помощником Аристархом Бояриновым тоже что-то темное на уровне слухов. И со вторым помощником, который Эпштейн, он вообще скользкий тип. Но самый худший из них – этот из 66-го отдела. Борщов. Вы им не верьте, Катя. Что бы