– Ирвин, ну что ты за дурень неотесанный, надо было повежливее, это жена лорда Сандерленда!
– У нас есть правила, Пэтти, – стаскивая с себя куртку, ответил Ирвин Фэннинг. – Нечего в нашем доме привечать незнакомцев среди темна. Мы не знаем, что у людей на уме. А к нашей Джульетт привлекли излишнее внимание. Не безопасно это.
– Ну, хотя бы делом займется! – фыркнула миссис Фэннинг. – А то я за всех горбачусь на двух работах, сил уже моих нет…
Ирвин прошел в комнату, с кривой усмешкой слушая ворчание жены и устало уселся за стол. Потянул носом, запалил сигарету от свечи и закурил.
– Ну, и что этой леди Сандерленд было от тебя нужно? – заботливо спросил отец дочку.
– Как обычно. И ещё вот это, – Джульетт подвинула газету к отцу.
– Тоже как обычно, значит, – хмыкнул он.
– Я не успела рассказать ей.
– Может и оно к лучшему. Даже если бы рассказала, она бы распорядилась этим знанием только чтобы поразить своих компаньонок по игре в бридж. Такие люди интересуются всякой мистикой забавы ради. Что рай, что ад, им всё едино.
– Леди Сандерленд произвела другое впечатление. Она настроена очень серьезно. Если она вернется, я расскажу ей всё. Нельзя скрывать от людей правду.
Ирвин выпустил дым в сторону и потер ноющую шею.
– Не знаю, дочка. Боюсь, из-за этой правды настанет день, когда «пророчицу из Лаймхаус» станут кликать «сумасшедшей из Лаймхаус».
– Скажи это матушке. Вообще-то они и так думают, что я сумасшедшая, – посмеялась Джульетт, вставая из-за стола, и обняла отца. – Спокойной ночи, пап!
– Спокойной ночи, крошка.
Но ночь та выдалась не спокойной. Всем Фэннингам снилось одно и то же, и они даже не подозревали об этом.
Шакалы, окружившие дом. С глазами мерцающими золотом.
Глава 2. Медиум из Лаймхаус
По обыкновению жители восточного Лондона просыпались раньше остального города. Ирвин Фэннинг начинал собираться на работу задолго до того, как утренние лучи приходили на тенистую Джилл-стрит.
В сумрачной утренней прохладе он заскрипел половицами в родительской спальне, пока его жена, миссис Фэннинг гремела посудой на кухне, стряпая завтрак для семьи. А старшая дочь постучалась в открытую дверь спальни и вошла.
Джульетт несла отцу миску с водой для бритья. На плече у неё висело полотенце для отца. Она радостно пожелала ему доброго утра, вся сияя, и передала миску, от которой поднимался пар. Ветерок, подувший из поднятого Ирвином окна, всколыхнул занавески, подхватил пар от воды и понес в призрачном утреннем свете в сгущавшуюся тень.
Услышав звонкий приподнятый голос дочери, Ирвин прищурился, присмотрелся получше к ней, и вслух заметил:
– Радостно видеть тебя в добром настроении, крошка. А то закисла в последнее время. Я уж начинал переживать, не приболела ли.
Джульетт посмеялась и подала ему чашу для пены и щетку-помазок, с сочувствием вглядевшись