– Я ему не постельная игрушка! – зашипела в ответ Вита, не думая о последствиях. – И ноги раздвигать завтра не собираюсь. Понятно? Я…
– А ну, замолчала! – резко оборвал её Рустам, нахмурившись. – Точно дура. Ты чего напридумывала? Что Роман сразу набросится на тебя? На неопытную? Мы тебя… Все в курсе, что ты девочка. Поэтому успокойся. Для Романа уже заказаны две профессионалки из агентства.
Вита притихла, стараясь не расплакаться.
Да, она дура в глазах всех этих мужчин. Не только одного Рустама. Были ещё Олег, Саид, Дмитрий. Это только те, кого она знала более-менее близко, потому что они постоянно мелькали, общались с ней. Были и другие ещё. Верные псы Багровского. Его мини-армия. Ждущая освобождения своего предводителя.
Вита подтянула ноги, согнув их в коленях. Лодыжка опухала на глазах.
Добегалась, называется.
Кому что пыталась доказать в очередной раз?
Когда только поймет, что она никто и звать её никак. У неё есть хозяин, и он скомандовал «к ноге».
– Тебе нужна помощь.
Вита не успела среагировать, как Рустам поднял её на руки и снова понёс к внедорожнику.
– Ненавижу тебя, – негромко сказала девушка. – Вас всех ненавижу.
– В курсе.
На лице Рустама не дрогнул ни один мускул.
Вита больше ничего не говорила, пока он её усаживал на сиденье. Даже плед достал из багажного отделения.
– Рустам, отпусти меня. Пожалуйста. Ты же у них за главного, до завтрашнего дня. Отпусти, – она говорила монотонно, по привычке. – Я знаю, ты можешь. Рустам…
– С меня Роман и спросит. Хватит, Виталина, мы всё это с тобой проходили десятки раз. Поехали. Сама вещи соберешь или завтра мне ребят прислать?
– Сама.
– Сначала ногу эластичным бинтом перетянуть надо. Ладно, сейчас разберемся.
Конечно, они разберутся.
Снова за неё.
На что Вита надеялась именно сегодня?
На что и все прошедшие пять лет.
На то, что именно сегодня будет иначе. Что исчезнут люди Багровского. Что не будет больше «людей в черном».
Пять лет. Изо дня в день она чувствовала их незримое присутствие.
Первый раз в пятнадцать лет сцепилась с ними, ей даже удалось одному из них расцарапать лицо. Тогда они помешали ей уехать из города на автобусе. Вывели ее, кричащую и визжавшую, с вокзала, сказав короткое:
– Нельзя. Ты остаешься.
Она была не согласна. Кто за неё решил? У неё никого и ничего не осталось, она бродяжка. Значит, и принимать решения будет сама.
Какой же наивной она была в тот августовский вечер. Требовала, чтобы её оставили в покое. Не смели к ней прикасаться. На её крики никто не обращал внимания. Хорошо ещё, ничем не приложили или скотчем рот не заклеили, чтобы много ни говорила.
Она рыдала в голос, когда её привезли на съемную квартиру.
Квартиру, которую нашли ей ЕГО люди! Не она сама…
За первой попыткой уехать из города, было ещё несколько в тот год. Вита не желала признавать очевидное. Не могла смириться.
Боль