И для работы, и для отдыха было что выбрать Путину из десятка прекраснейших резиденций: поближе к Москве это «Русь» в Завидово Тверской области, «Горки-9» в ближнем Подмосковье, «АБЦ» в самой Москве, чуть дальше – «Валдай» на Новгородчине, «Волжский утес» в Самарской области, «Тантал» – в Саратовской, на юге – «Бочаров ручей» (Сочи, Краснодарский край), если там будет очень жарко и захочется что-нибудь попрохладнее, в Карелии всегда ждет новоиспеченная «Шуйская Чупа», под Иркутском – «Ангарские хутора», в Красноярском крае – «Сосны». Такому обильному роскошному выбору может позавидовать президент любой страны, даже Соединенных Штатов. Американскому президенту определили одну государственную резиденцию и решили, что этого ему достаточно. Хотя валовый годовой продукт США – один триллион 827,5 миллиарда долларов., а у нас 200 миллиардов долларов еле-еле наскребется Но Путину мало доставшихся ему в наследство дворцов. Уже утверждены генеральные проектировщики Константиновского дворца, что на Неве. По сведениям «Московских новостей» (№ 28, 2001 год) управляющий делами президента Владимир Кожин уже и сумму назвал: как минимум в 170 миллионов долларов обойдется государственной казне еще один президентский домик. Плюс комплекс домов на Крестовском острове, плюс «президентский» ремонт особняка в центре Санкт-Петербурга, где при Советах был Ленинградский дворец бракосочетания, до революции – великокняжеский дворец, а ныне – резиденция полпреда Президента в Северо-Западном федеральном округе. Так что не масштаб дел изменился у Путина, у него изменились масштабы собственного пупка.
То, что Путин не изменился в своем мышлении, в своих привычках, нравах, взглядах, это страшно, это очень страшно, потому что по натуре своей Путин трус, предатель и сам не скрывает того, не стесняется того, не бежит от того даже в своих воспоминаниях, – для него это нормально, для него это как само собой разумеющееся.
«Почему я позднее отказался от работы в центральном аппарате в Москве?.. Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада…
Короче, когда в январе 1990 года мы вернулись из Германии, я еще оставался в органах, но потихоньку начал думать о запасном аэродроме. У меня было двое детей, и я не мог все бросить и пойти неизвестно куда…
Я с удовольствием пошел «под крышу» Ленинградского государственного университета в расчете написать кандидатскую, посмотреть, как там и что, и, может быть, остаться работать в ЛГУ. Так