Вскоре после того, как Яна начала встречаться с Димой, она довольно быстро поняла, что в его желании познакомить свою новую подругу с дочерью было и отцовское тщеславие, и самый банальный расчет. Он не просчитался: не полюбить Шемеш было невозможно. Хотя внешне она была совсем не похожа на Дану, но характером очень напоминала её: такая же хохотушка, ласковая, задающая массу вопросов и умеющая выслушивать ответ, смешно путающая слова (у Даны это было возрастное, а у Шемеш связано с тем, что она больше говорила на иврите).
Прошлый раз, когда они взяли Шемеш гулять в парке, они подошли к лотку и папа сказал дочке, чтобы она выбрала себе мороженое. Обычно девочка выбирала какой-нибудь «артик» за 3 шекеля, но в этот раз ей на глаза попалось мороженое в шоколадной глазури.
– Сколько? – спросил Дима продавщицу.
– 12 шекелей.
Диму перекосило. Выражение любящего папы тут же сошло с его лица, глаза стали злыми, губы сжались, заходили желваки. Он вынул из кармана жменю мелочи и начал выбирать монетки с ладони. К этому моменту Шемеш уже разорвала обертку и вынула какой-то сюрприз в виде картонной собачки, завернутый в прозрачный маленький пакетик.
– Папа, смотги, тут ещё и подагочек! – радостно обратилась она к отцу.
– Ещё бы, – раздраженно буркнул Дима, – за 12 шекелей можно было и больше положить. Что-то ты сегодня дорогое мороженое выбрала, доча.
У бедной девочки быстро заморгали глазки. Яна поспешно взяла её за руку и задорно воскликнула:
– Зато мороженое вкусное! Правда, Рыжик? И вообще, у нас выходной – гулять, так гулять!
– Эк! – передернул плечами Дима.
Этот странный звук, который Яна про себя называла кряканьем, он издавал обычно, когда ему нечего было сказать. У Яны всё внутри клокотало от злости, но она должна была владеть собой, чтобы поддержать девочку. Немного прогулявшись по тропинкам парка, они сели на скамейку. Шемеш села посредине, Яна продолжала держать её за руку, сев с одной стороны, а надутый Дима сел с другой, чуть поодаль от дочки. Девочка, видимо, чувствовала себя виноватой и искала, как втянуть расстроенного отца в беседу.
– Папа, а знаешь, что мне сегодня спа́лось?
– Не спа́лось, а снилось. Книг не читаешь, поэтому неправильно говоришь.
Яна снова ощутила ярость, которую Дима заметил во взгляде её темно-синих глаз.
– Ну что? Что? – раздраженно спросил он.
– Позже объясню, – сквозь зубы ответила Яна и с улыбкой обратилась