К такому же выводу пришел и кизляр-ага. Ибрагима-пашу нужно скомпрометировать иным способом, не привлекая даже его нового фаворита – Джешти-Бали. Хатидже зря надеялась, что сумеет обуздать своего мужа, Ибрагим был силен и телом, и духом. Немного выждав, пока недовольство супруги слегка уляжется, он применил испытанную миллионами мужчин до него тактику – сделал вид, что ничего не произошло, что Мухсине никогда и не было в его жизни, как не было и рожденного ею ребенка, он превратился в любящего и покорного мужа. И Хатидже быстро сдалась, она действительно любила Ибрагима, а потому родила еще одного сына…
Что же до Мухсине-Озлем… она оказалась ненужной даже тому, кто совсем недавно именовал ее «Госпожой-Душой». У кого из этих двоих душа была мелковата? Мухсине жила в гареме у Роксоланы, несчастный изуродованный Масад все вынашивал планы мести своему обидчику, а сам Ибрагим, отныне ограниченный в общении с женщинами, просто нашел замену «Госпоже Совершенству» Мухсине в лице юного красавца Джешти-Бали, чья фигура в обнаженном виде так походила на фигуру языческого бога Аполлона, привезенную главным визирем из Вены. Скульптурное изображение этого греческого бога страшно раздражало в Стамбуле многих, но даже это не смогло поколебать положение Ибрагима-паши в глазах его благодетеля султана Сулеймана.
– Ничего, придет время твоего падения, Ибрагим-паша, придет!.. – беззвучно шептал кизляр-ага.
Чем ему мешал Ибрагим? Тем, что не вписывался в его схему жизни и власти вблизи Повелителя. Раб, вознесенный Тенью Бога на Земле на самый верх и поставленный его милостью почти рядом, посмел не только предать сестру своего благодетеля, но и все больше возносился, мня себя Повелителю равным. Такого главный евнух простить не мог, пусть бы себе знал свое место, даже был надменным зазнайкой, но присваивать себе право кого-то возносить – это самый страшный грех. Ибрагим-паша мысленно вознесся вровень с тем, кто его поднял из грязи, все чаще вместо «падишах» или «Повелитель» в разговорах с иностранцами стал говорить «я», заменяя собой султана! Так недолго и до…
Даже подумав о таком, кизляр-ага прерывал сам себя и оглядывался, словно кто-то мог подслушать его мысли.
Вот в такой тугой клубок завязались отношения в гареме и вокруг него. И в этом клубке нужно было не запутаться, не попасть в петлю, из которой нет выхода.
А тут еще астролог со своими пророчествами! То, что эта зеленоглазая пигалица не такая, как все, евнух понял давно. Ее взлет сначала позабавил, потом стал внушать опасения. Из всех неприятностей она выходила только сильней, и Повелитель привязывался к своей Хасеки еще крепче. Попала в опалу и отправилась в Летний дворец по ту сторону Босфора? Но это помогло ей и ее детям остаться живыми во время бунта янычар. Переписывалась с сестрой шаха Тахмаспа Перихан-ханум? Вместо обвинений в предательстве заслужила благодарность за спасение Повелителя от яда той, что себя выдала