И видимо Григорий явно был в сговоре с Екатериной Семеновной. Ибо Маша не раз слышала от молодого человека, что княгиня является его покровительницей. Машенька похолодела от своих страшных мыслей, ибо жестокая темная правда показалась ей просто убийственной. Григорий использовал ее и соблазнил ее только для того, чтобы устранить Зубова через нее, усыпив ее бдительность своими словами о любви. А сам только жаждал, чтобы она как можно скорее выполнила их тайную миссию, ибо в последний месяц твердил только об этом. А теперь, когда она все сделала, она стала не нужна ему. И доказательством тому служил тот факт, что за эти три дня он так и не появился в тюрьме. И теперь ее ребенок, живущий под ее сердцем, был нужен только ей, ибо Чемесов, его отец, явно не нуждался в его существовании, так же как и не желал вызволения ее Маши из этой кошмарной тюрьмы. Раздавленная, нервная и ожидающая новых мучений, которые предрекала ей эта жуткая бумага, какую она сжимала в руке, Машенька тихо промямлила:

      – Неужели Вы правы?

      – Вот, именно, – заметил комендант и, забрав из рук девушки указ, вновь положил его на стол. – Теперь Вы видимо стали понимать, что к чему, сударыня. И оттого на Вашем месте я был бы более смиренной и покладистой, как я и говорил Вам ранее. Ибо, теперь, я Ваш единственный покровитель и, возможно, даже спаситель.

      Уже с полными слез глазами девушка посмотрела на Егора Васильевича и пролепетала:

      – Я не понимаю, зачем Вы пригласили меня сюда? Для того, чтобы сообщить о том, что я и мои родные должны быть подвергнуты этому жестокому наказанию?

      Видя страдание на лице девушки, Глушков глухо выдохнул и уселся рядом.

      – Нет, я позвал Вас не для этого, сударыня, – заметил он тихо и попытался улыбнуться, но у него получилась лишь неприятная гримаса. Его взор описал несколько кругов по личику девушки и он глухо, чуть запинаясь, вымолвил. – Я предлагаю Вам, Мария Кирилловна некий уговор. Я могу сделать так, что Вы и Ваши родные избегните наказания кнутом. Ибо после семидесяти ударов, которые предписаны указом, мало кому удавалось выжить. К тому же, я смогу договориться, что в сибирскую губернию Вы поедете на подводах с провизией, а не пойдете пешком, как простые каторжники.

      – Вы сможете нам помочь? – опешила Машенька.

      – Да, обещаю. Но, это лишь в обмен на Вашу благосклонность…

      – Что? – опешила девушка и напряженно воззрилась на этого неприятного человека, который сидел перед ней.

      – Не буду скрывать, что Вы сразу понравились мне, сударыня, – слащаво ухмыляясь, произнес Глушков, плотоядно облизывая губы. – Ваша изысканная редкая красота просто завораживает. Я обещаю, что избавлю Вас и Ваших родных от жестокого наказания кнутом и доложу, что указ исполнен в точности, но взамен лишь Вашей уступчивости…

      Прекрасно понимая, чего хочет от нее комендант, Машенька на миг представила близость с ним, и что она окажется в объятиях этого полного неприятного господина. На ее личике отразилось брезгливое выражение и даже испуг. Это тут же отметил Глушков