Иногда в зеркале я вижу лицо своего отца, не мое лицо, и вспоминаю, как он улыбался себе, глядя в зеркало перед выходом из дома. «Хорош, – говорил он, бывало, своему отражению одобрительно. – Хорош».
«Вы пришли повидаться с Лэтти?» – спросила миссис Хэмпсток.
«А она дома?» Сама мысль удивила меня. Она же куда-то уехала, нет разве? В Америку?
Старушка покачала головой. «Я как раз собиралась ставить чайник. Не хотите ли чаю?»
Я помедлил. Потом попросил, если она не возражает, проводить меня сначала к пруду.
«К пруду?»
Я знал, что Лэтти как-то странно его называла. Это я помнил. «Она звала его морем. Как-то так».
Старушка положила тряпку на буфет. «Вы же не выпьете воды из моря? Слишком солона. Это как пить живую кровь. Помните, как дойти? Чтобы попасть туда, обогните дом. Просто идите по дорожке».
Если бы час назад вы спросили меня, я ответил бы – нет, я не помню, как дойти. Даже не думаю, что вспомнил бы имя Лэтти Хэмпсток. Но в этой прихожей все возвращалось ко мне. Воспоминания ждали меня, проступая сквозь контуры предметов, и звали к себе. Скажи вы, что мне снова семь, и на мгновение я бы почти поверил.
«Спасибо!»
Я вышел во двор. Прошел мимо курятника, за старый амбар и двинулся по полю вдоль края, узнавая места, припоминая, что мне встретится дальше, и радуясь этому знанию. На этой стороне луга выстроились в ряд кусты орешника. Я сорвал пригоршню неспелых орехов и опустил их в карман.
Сейчас будет пруд, подумал я. Нужно только обойти этот сарай, и я его увижу.
Я его увидел и почувствовал себя до странного гордым, будто с пробуждением памяти тревоги дня отступили.
Пруд был меньше, чем я его помнил. На дальнем берегу стоял маленький деревянный сарай, а у дорожки – старинная тяжелая скамья из дерева и металла. С досок облезала краска, их выкрасили в зеленый несколько лет назад. Я присел на скамью и стал смотреть, как отражается небо в воде, собирается ряска на водной кромке и плавает полдюжины листьев кувшинки. Время от времени я бросал орех в середину пруда – пруда, который Лэтти Хэмпсток называла…
Морем или как-то ещё?
А сейчас Лэтти Хэмпсток, верно, была старше меня. Но, судя по тому, как она тогда чудно выражалась, всего на несколько лет. Ей было одиннадцать. А мне… сколько было мне? Это произошло после того неудачного дня рождения. Я точно помню. Так что мне, наверное, было семь.
Интересно, а в пруд мы не падали? Может, это я столкнул туда странную девочку, жившую на ферме в самом конце проселка? Мне помнилось, как она была вся в воде. Может, она тоже толкнула меня.
Куда она уехала? В Америку? Нет, в Австралию. Точно. Куда-то далеко-далеко.
И это было не море. Это был океан.
Океан Лэтти Хэмпсток.
Я вспомнил, и, вспомнив это, я вспомнил все.
1
На мой седьмой день рождения никто не пришел.
Стол ломился от фруктового мармелада и сливочно-ягодных десертов, возле каждой тарелки