Про «малодушие» надо сказать. Я так понимаю – это, когда мы себе слабости позволяем, когда признаёмся в них. Я малодушничаю, когда о жратве думаю, а не о семейной драме. Совестно, но факт!
Я снова возвращаюсь мыслями в прошлое. И зачем была нужна вся эта кутерьма с кадетским классом? Но, кажется, я догадываюсь: там форма, правила строгие, устав, требования – наверное, мамаша надеялась меня перевоспитать, таким образом. Человеком сделать. Вот только в те времена нам даже кадетскую форму купить было не на что. Но, кажется, мама об этом не думала. Да, все равно ничего и не вышло, так что сэкономил я семейные денежки. А сейчас опять эти кадеты откуда-то взялись. Сколько у нас таких классов по городу, интересно?
– Бабушка, а хотите я вам помогу? Через дорогу переведу? – догоняю я ту самую, шипевшую на меня, старушку у зебры. Я совершенно искренне предлагаю ей руку помощи, а она…
– Какая я тебе бабушка, дедушка, – шипит ещё ядовитее, обернувшись ко мне.
Ну вот, хотел как лучше, а бабушка обиделась. Не вышло из меня кавалера. Но я же не мог сказать «женщина». Почему обиделась?
Пока я перебирал в голове душевные воспоминания и душевно разговаривал с бабушкой, дошёл до вокзала. Может, купить билет и смотаться в какой-нибудь соседний городок? Посмотреть памятники архитектуры, сходить в театр, в ресторан? Шучу. Денех нет. И попросить не у кого. И не заработал. Я бываю самокритичен иногда – это правда, я не заработал. И не заслужил. Всё лень моя природная. Я же понимаю, что заслужить карманные деньги элементарно – помой посуду, протри пол, сходи в магазин. Но мне лень!
Я развернулся и побрёл назад. Пора возвращаться домой. Мать сказала: из больницы будет дня через четыре, а папа у тёти Риты. Так что я пока один. Снова поищу ноутбук, куда, в конце концов, он запропастился?
Иду я по дороге, весь в своих мыслях. И тут прямо у моего носа притормаживает такси, а из него выскакивают отец с дедом – и ко мне. То есть, конечно, выскакивает отец, а дед выходит спокойно и с достоинством.
– Ты что себе позволяешь?! – отец припечатывает мне сходу громкую пощёчину. Я хватаюсь за щёку, – Я про себя молчу, но так обидеть тётю Риту! Сегодня же извинишься!
Потом словно сдувается и говорит уже гораздо спокойнее и тише:
– Слава, ты что себе напридумывал? Ты же нас не так понял.
Что ту можно «не так понять»? Я смотрю на отца, а потом на деда. Потом куда-то вдаль. И чувствую предательскую слезу, которая вот-вот проклюнется там, где не надо. Ещё чего не хватало!
– Дед, ты чего приехал, – спрашиваю и пытаюсь понять, знает он или не знает.
– Витя позвонил: внук, спрашивает, не у тебя? – отчитывается дед, – Я сразу понял, что что-то не так. Когда ты ко мне в последний раз заходил? Когда тебя в магазине нужно было выручить! Значит, что-то не так!
– А ты, прогуливаешься! Чёрт ты, а не ребёнок! Мать в больнице, отец