– Капитан Стогов, ФСБ, – представился он, на что гаишный капитан сначала утвердительно кивнул головой, как бы одобряя тем самым оперативную заинтересованность «комитетчиков» привычным, казалось бы, для Москвы дорожно-транспортным происшествием, и уставшим от бессонной ночи голосом произнес:
– Смертельный случай. Таксист и его пассажир. Чтобы вытащить из салона, ребятам пришлось стойки распиливать. А водила…
И он безнадежно махнул рукой.
Стогов невольно покосился на темный брезент, из-под которого торчали две пары ног. Одна в серых носках, без туфель, которые соскочили, видимо, когда труп вытаскивали из железных, искореженных тисков, вторая пара ног – в давно не чищеных темно-коричневых ботинках на шнуровке, владельцем которых, видимо, был хозяин «Волги». Он отвел глаза, а в памяти вдруг ожил давно забытый анекдот о непревзойденном качестве советской обуви: мужик вывалился с балкона девятого этажа, сам вдребезги, а на его туфлях даже кожа не треснула.
– Документы смотрели? – спросил Стогов, кивнув на трупы.
– А как же! – удивился гаишник. – Оттого и контору вашу сразу же поставили в известность. – Таксист, конечно, наш клиент, а вот что касается его пассажира… Судя по всему, мужик на свои рейс торопился, в аэропорт. В его портмоне вместе с документами лежал билет на нью-йоркский рейс.
– Даугель Рудольф Иосифович? – уточнил Стогов.
– Да, – кивком головы подтвердил гаишник и невольно передернул плечами от попавшей за шиворот дождевой воды. – Американец. Хотя отчество, казалось бы, советского происхождения. Я бы даже сказал, сталинского. Его дедушка, видать, довольно сильно Сталина любил, что решился своего сынка его именем назвать.
Стогов хотел уж было не согласиться с гаишником – Иосиф имя еврейское, и далеко не каждый, кто говорит на идиш или иврите, склонен произносить имя «отца народов», однако капитан уже достал из глубин своего плаща впечатляющий портмоне из светлой кожи и протянул его Стогову. Мол, далее разбирайся сам, коллега. Мое дело – поставить тебя в известность.
Раскрыв портмоне, из которого едва не выпал авиабилет, Стогов сунул его в тот же кармашек, из которого высовывалась квитанция на гостиницу, в которой, видимо, проживал Рудольф Даугель, и уж открыл было паспорт американца, как вдруг что-то заставило его вернуться к кармашку, и уже через секунду он понял, что именно заставило его сделать охотничью стойку.
Квитанция! Та самая квитанция, корешок которой выглядывал из кармашка. Точнее сказать, коротенькое слово, которое он выхватил глазами, когда засовывал в этот кармашек авиабилет.
«Стрельня».
Еще не осмыслив до конца всей важности своего открытия, беззвучно шевельнул губами, перечитывая по верхнему обрезу название гостиницы, в которой, видимо, проживал Рудоль Лаугель, и вдруг почувствовал, как екнуло где-то глубоко под ложечкой.
«Стрельня»! Пятизвездочный отель, в котором был убит Игорь Державин!
Адское