– Горим! Горим! В крыло попали! – прокричал кто-то с противоположной стороны кресел.
– В правое крыло! – уточнил один из пассажиров.
Сначала я не понял, о чем это они, но когда посмотрел в иллюминатор на противоположной стороне салона, увидел густой черный дым, застилающий небо. Дыма было столько, что казалось, неожиданно наступила ночь, трагическая ночь. Самолет бросало из стороны в сторону всё сильнее. Кто-то начал истерически кричать. Из динамиков донёсся едва различимый, нервный голос пилота. Он сообщил, что повстанцы Конго, над которым мы как раз пролетали, выпустили по нам ракету, и что придётся совершить вынужденную посадку в лесу. С какой-то женщиной случилась истерика, и её с трудом удалось усадить на место с помощью двух стюардесс и одного, вызвавшегося помочь пассажира. Все быстро вернулись на свои места, пристегнули ремни и приняли положение, которое нам демонстрировала стюардесса перед взлетом: согнуться, голова опущена к коленям. Мой взгляд упёрся в совсем не вызывающий оптимизма, металлический пол самолета. Нами овладевал ужас. Я вспомнил, как однажды, в новостях говорили об этих повстанцах. В частности, говорили о том, что они контролировали одну из алмазных разработок или шахту по добычи колтана, очень ценного минерала, который используется в производстве карточек для мобильных телефонов, микросхем или даже комплектующих для атомных электростанций. Словом, там было что-то вроде бесконечной и кровавой гражданской войны, длящейся уже более двадцати лет и в которой переплелись экономические и военные интересы многих соседних государств.
Самолет сотрясало с такой силой, что всякий раз, когда меня бросало вперед, я бился головой о спинку впереди стоящего кресла. Ремень безопасности так врезался мне в живот, что дышать мне удавалось с трудом. Вскоре я почувствовал, как нос самолета начал клонился к земле, началось головокружительное снижение. Всё это сопровождалось адским шумом. Казалось, что одновременно тысячи двигателей заработали на полную мощность. Перед этим в динамиках прозвучало последнее сообщение пилота о том, что он попытается посадить самолет на какую-то поляну, обнаруженную им в густых зарослях. Последняя мысль, промелькнувшая в моей голове, была о том, что мы все умрём при ударе о землю. Затем всё смешалось. Последовал оглушительный удар, скрежет, какие-то еще звуки и… темнота…
Когда я пришел в себя, голова просто раскалывалась от боли. Я провел рукой по лбу и почувствовал кровь. Всё тело было покрыто синяками и ссадинами. Там, где ремень безопасности врезался в тело, зияла открытая рана. Я провел пальцами по ней и, почувствовав острую боль, сильно сжал зубы. Тут я увидел своих друзей. Хуан, казалось, был в полуобморочном