– Совсем, – спокойно ответил Виктор.
На кухне Оля включила электрический чайник, поставила перед Виктором красивую, оставшуюся еще от бабушки большую тарелку – темно-синюю, с позолоченным краем. Виктор аккуратно разложил на ней нарезки.
– О, вскипел. Черный, зеленый? Ах, у меня же только зеленый, чего я спрашиваю. Ну, как ты живешь, братик? – вздохнула Оля, разливая по чашкам кипяток.
– Хорошо.
– Хорошо, что хорошо, – печально произнесла сестра. Бледно-розовыми, тонкими, без всякого намека на маникюр пальцами сестра подцепила прозрачный кружочек ветчины с тарелки и принялась его жевать.
«Нет, она постарела все-таки, – подумал Виктор, разглядывая сестру. – На первый взгляд еще молодая женщина, но это только на первый, самый беглый взгляд. А потом виден возраст… И ест как старушка, какие-то шамкающие движения, подбородок дрожит, отвисает… А на фотографиях – да, иногда очень удачно получается. Будто лет на десять-пятнадцать моложе своего возраста. Жаль, что она отказалась знакомиться с Николаем. Хороший мужик. Ее последний шанс, возможно».
– Что ты так смотришь на меня, Витечка?
– Да вот думаю, что я совсем тебя не знаю.
– А что обо мне надо знать? – пожала плечами Оля. – Я вот она, вся на виду. Во мне никакого подтекста нет.
– Ты уверена? Вдруг ты сама про себя ничего не знаешь?
– Ага, это я не в себе, значит, была, когда четыре часа отчет писала вчера… Сегодня приношу, а мне говорят – надо переделывать. Бюрократия… ты как, с ночевкой?
– Нет. Посижу часиков до девяти, потом поеду. Думаю, к тому времени теща уйдет.
– У вас с ней до сих пор конфронтация? – спросила Оля и тут же продолжила, не дожидаясь ответа брата, недовольным дребезжащим голосом: – Ты сам виноват, Витя. Надо было с самого начала себя правильно ставить, а не прогибаться.
– Ревнуешь, ох, до сих пор ревнуешь…
– Не говори чепухи, – нахмурилась Оля. – Ты себе такую жизнь придумал. Вернее, сам все испортил.
– Я получил то, что хотел.
– Ты ничего не получил, ты потерял… – недовольно возвысила голос сестра, но тут же осеклась. – Ладно, не будем.
– Не будем, – кивнул примиряюще Виктор.
– Пойду я к себе. Отчет писать… Ну а ты тут как хочешь.
Сестра ушла к себе в комнату, а Виктор – в свою.
Это с детства была его комната. Балкон, с которого вечно дуло… Оля в этой комнате не могла находиться, постоянно чихала от сквозняков. Позже Виктор поменял тут окно и балконную дверь – помогло мало, потом еще раз поменял, плюс еще рабочие что-то там сделали со стеной и батареей – только тогда перестало дуть.
Виктор, не раздеваясь, лег на диван, закрыл глаза. Почему-то его не покидало раздражение – пусть и небольшое, но неприятное, напоминающее тот самый холодный сквозняк из детства, с которым