Святой отец соглашается с тем, что его душа повержена, и покорно полагается на волю божию. Он падает ниц на полу из холодной плитки и молится, лицом вниз. Отец мой, если это возможно, не допускай, чтоб я испил из этой чаши. Но, все таки, пусть будет не то, что я хочу, а то, что хочешь ты. Утешенный тем, что он переложит отсетственность за свою душу, отец Мисаэль пытается отдохнуть, но у него так и не получается заснуть. Он высовывается из окна, и, наконец-то, чувствует бриз, ударяющий в его лицо и усмиряющий продолжительный жар.
Парень вошел в глубину сна, и вместе с ним, несчастье кошмара, который его не оставляет. На этот раз, он пробует, несмотря на хрупкость своего строения, сбежать от гигантского чудовища, который вот-вот ухватит и вознесет ввысь его на своих клыках. Он знает о том, как неминуемо заканчивается эта история. Его потом будут капли крови, которые упадут на землю. Волна жара отпечатавшаяся в воздухе, бессмысленно проходит по ледяному телу парня.
Мы все знаем, что Бог, будучи духом, самым верховным, ничего не чувствует. Как минимум, не так как несчастный человек, как минимум, не так как этот бедный страдающий парень, стоящий на пороге ада, который так и не наступает. Время спать, святой отец, отдыхай, завтра мир принесет новые события. Бог не понимает твои страдания.
Колоссальный груз давит на плечи отца Мисаэля. Обессиленный, он ложится на кровать и закрывает глаза. Кошмар с ножом и ушами снова появятся из темного убежища вины.
ПЯТНИЦА
Рот открывается в зевке, который превращается в бесслышный крик. Распухший язык заставляет его сухо сглотнуть, почувствовать обычную утреннюю горечь. Он вспоминает падение прошлой ночи. Это уже не первый раз, как он подражает древнейшей практике Онана, но может сказать себе, что он отошел от греха и искупил его долгим путем искупления и утомительных дней раскаяния. Самые простые желания превратились в подвижный хор, который внутри его тела, требует удовлетворения,