Рано утром командир батареи задал несколько целей для пристрелки и предупредил, чтобы мы были наготове, так как можно ожидать внезапной вылазки немцев. И действительно, к полудню противник стал проявлять активность. Вдруг с наблюдательного пункта командира батареи, расположившегося в ста метрах впереди, прибежал к нам разведчик. Ещё на бегу, запыхавшись, он прокричал:
– По местам! Есть новые цели! – и, подсев к панораме, он указал малозаметный вражеский блиндаж, выдвинутый немцами метров на полтораста вперёд от своей обороны и до сих пор ничем себя не про-являвший.
– Приказано три снаряда по амбразуре, – сказал разведчик. – И еще одна цель: видите дом, возле которого стоит обломанная ель? Там сидят фаустники. Туда – два снаряда.
Я подал команду.
Оджахвердиев Маджид, мой старый наводчик, прошедший путь от предгорий Кавказа, своей родины, до берегов Одера, взялся за ручки подъёмного и поворотного механизмов.
– Ну что же, – сказал он, когда всё было готово и заряжающий Меликошвили зарядил орудие, – придётся немчуре подбросить боеприпасов, а то у них, пожалуй, не хватает. Только вот не могу ручаться за доставку в сохранности.
Он был весёлый малый, не унывал ни при каких обстоятельствах.
Несколько удачных снарядов сделали своё дело, и когда рассеялось чёрное облако дыма, нашим взорам открылась развороченная амбразура немецкого дзота, из которого во все лопатки, то и дело спотыкаясь, улепётывали немцы. В резиденцию фаустников наводчик попал с первого снаряда, и вскоре этот дом был занят нашей пехотой. Мы радовались своему успеху.
Вдруг над нами просвистел лёгкий снаряд и разорвался в полукилометре позади, на ровном, поросшем кустарником поле. В небо взвился фонтан земли и дыма.
– Не вздумала ли немчура поохотиться за нами? – заметил заряжающий.
Я приказал ящичным прибрать снаряды с открытого места, потом всем залечь в укрытия, а сам с наводчиком стал вести наблюдение.
За первым снарядом в воздухе пронёсся второй и разорвался несколько поближе. Ясно, что немцы засекли нашу пушку. Но откуда они бьют? От того, как быстро мы разберёмся в этом, зависит всё… Последовал заглушённый третий выстрел. Стреляла самоходная пушка. Теперь я хорошо слышал, что она находится где-то около «Господского двора». Через десяток-другой секунд снаряд разорвался перед самым окопом, в котором мы укрылись. Нас засыпало землёй.
Итак, наш окоп оказался в полосе обстрела. Некоторые в таких случаях говорят: «авось, пролетит мимо…» Но мне на «авось» надеяться не хотелось.
Я быстро перебрался в другой окоп, вырытый по правую сторону орудия. То же самое приказал