– Аля, вы извините, но я не состою ни в каких тайных обществах. Меня не надо учитывать, а тем более брать взносы на их секретную деятельность. Не состоять ни в каких обществах это мое кредо, – пояснил даме, которой, в отличие от всех предыдущих, уже слегка симпатизировал. Аля, как ни странно, весело рассмеялась, и, не задавая больше вопросов, отошла. Приятная женщина, а главное – понятливая.
А ко мне приближался очередной визитер – Леня Мокшин. Ну, этот тип давно знаком. С его инструкциями я боролся на полигоне. С ним часто дежурил у ракеты и даже однажды летал в зону падения ступеней. Да и спиртику вместе попили немало.
– Привет, – пожал он руку, – У нас будешь работать? Я почему-то так и подумал. Да и Кузнецов полгода назад что-то говорил. Ладно, давай карточку и партбилет. Я здесь парторг, – представился Леня в своем общественном качестве.
– Леня, я не член партии.
– Как так? Ты же был офицером. А все офицеры – члены партии.
– Леня, я и сейчас офицер, правда, в запасе. И не член партии.
– Пиши заявление. Поставим на учет. Придет разнарядка, примем в кандидаты.
– Что за учет? Мне когда-то давали рекомендации, причем, сразу для приема в партию.
– Это у вас в армии. А «на гражданке» только рабочих и колхозников сразу принимают. А интеллигенцию сначала ставят на учет – кандидатом в кандидаты. И разнарядка приходит редко – одна в год на весь отдел.
– Ну, Леня, ты меня удивляешь. Если я напишу заявление, меня сразу должны принять, или отказать в приеме. А у тебя какие-то неясные телодвижения, да еще ступенчатые.
– Какие такие ступенчатые? Просто ты настоящего заявления написать не сможешь. Оно пишется на бланке, а бланки выдают по разнарядке. Понял? Так что пиши пока предварительное заявление, что ты в принципе готов вступить, а я поставлю тебя в очередь на получение бланка заявления.
– Леня, что за бред ты несешь? Я тебе завтра штук двадцать бланков принесу. Вот тебе и решение твоей проблемы. А какие-то промежуточные заявления писать не буду. Да и вообще раздумал вступать в вашу партию. Я если и вступлю в партию, то только не в коммунистическую.
– А в какую? – искренне удивился Леня, – Другой же нет.
– Создам свою, подпольную.
– Ну, ты даешь! – еще больше удивился Леня, а Кузнецов уже смеялся не таясь, в открытую.
Едва отошел огорченный Леня, подсел очередной общественник:
– Общество рационализаторов и изобретателей, – представился он.
– В обиде я на ваше общество. Много лет назад подал несколько заявок на изобретения, и ни ответа, ни привета. Вступать не буду, взносы платить не хочу, – резко закруглил я разговор.
– Понял, – отошел от меня изобретатель, даже не вступая в дискуссию.
– Владимир Александрович, сколько их? – спросил я Кузнецова, – Может трафарет поставить «В обществах не состою, и состоять не желаю»?
– Ладно, Толя, собирайся,