В самом конце своей супружеской жизни Виллануэва приезжал домой настолько пьяным, что путался – по какой из дорог ехать до дома. Все улицы носили замысловатые ботанические названия – Магнолиевый переулок, Азалиевый круг, Плющевой проезд. Он бы и трезвый запутался в этой растительности, а уж пьяный… Мало того, все улицы были застроены практически одинаковыми кирпичными домами, единственным назначением которых было громко кричать, что их владельцы «сделали это». Подъездные дороги к домам неизменно заканчивались круговыми cul-de-sacs[5]. На этих заросших травой полянках играли дети – если отрывались от «Нинтендо», «Плейстейшн» и других электронных игрушек. Само это слово – cul-de-sac – действовало Виллануэве на нервы. «В детстве мы называли это тупиками», – говорил он своей бывшей половине, когда хотел ее поддразнить.
Он позвонил в дверь, надеясь, что Ник не увлечен какой-нибудь компьютерной игрой с включенным на полную катушку звуком. Нет ответа. Позвонил снова. Лайзы тоже нет. Наверное, уехала в магазин, чтобы до последнего цента потратить те пятнадцать тысяч алиментов, которые он ей ежемесячно выплачивает. По решению суда и по договоренности адвокатов сторон, которым Виллануэва тоже платил, это воскресенье Ник должен провести с отцом. Ответа между тем не было. Джордж сжал пальцы в кулак размером со средний свиной окорок и принялся что есть силы дубасить в дверь, слыша, как звуки ударов гулко отдаются в пустом доме. Он потер пульсирующие виски и начал заглядывать в окна. А вдруг сын забил на их встречу и не стал его ждать? Правда, на самого Джорджа тоже нельзя было положиться. В назначенные судом дни он не всегда находил время, чтобы повидаться с Ником. Если напивался или подцеплял на ночь какую-нибудь медсестру или шлюшку из бара, то звонил Нику и говорил, что не может приехать, так как его срочно вызвали в больницу. «Нет проблем», – говорил в таких случаях Ник. Джордж успокаивал свою совесть, уговаривая себя, что у нормального восьмиклассника есть масса других дел, кроме как скучать с родителем. Это успокаивало, хотя Виллануэва понимал, что лжет сам себе.
В детстве Джордж почти не видел своего отца, работавшего на мясоперерабатывающем заводе. Отец обычно уходил на работу, когда сын был в школе, но часто оставался на дополнительные ночные смены, чтобы