– Давай ещё! – продолжала смеяться ангел, – Всё равно из десяти девять удалим. Я не фотогенична.
Демьян строго зыркнул на неё сверху вниз.
– Опять начинаешь?
– Что?
Антихрист опустил глаза на фото, пролистал и с улыбкой проговорил:
– Рот закрой просто.
Её заливистый смех согревал сердце Демьяна. И, казалось, обледенелые камни моста под его ногами уже были готовы покрыться мхом.
– Говорю же… Вернёмся к идиотизму!
Демьян послушно продолжил свою ознакомительную речь:
– Да! Эти Кроновские палаты – есть верхушка Дантовой воронки. Читала ж его?
– Пфф! Кто не читал Данте!
В глазах брата показалось лёгкое уважение:
– Ну, ты удивишься… Не суть. А что есть та градация, как не чистой воды идиотизм.
Ангел не смогла ничего возразить. Ей никогда не удавалось понять систему наказаний у Алигьери. Какой смысл наказывать человека за один конкретный грех? Если предположить, что карают только за преобладающий вид проступков, то остальные недочёты остаются непроработанными. По такой схеме она даже могла притянуть тему переселения душ. Но сколько раз нужно прожить человеком, чтобы очиститься через все девять кругов? И ведь невозможно предугадать какой путь выберет дух, и будет ли вообще грешить, и будут ли его дела считаться грехом в рамках его воспитания и религии… Лера уцепилась за тему попроще:
– То есть, там под этим зданием ещё девять этажей? Но, Люцифер же не там. С чего итальянец вписал его вниз?
– Малая, под той дозой вина, что ребята тогда приняли, им за Люцифера сошёл бы любой. Кроме того, они не различали отца и Сатану, и во времена Данте, здесь были бани.
– Б-бани?
– Боже, как я скучал! – взревел он вперемежку с хохотом, глядя на полные изумления малахиты, – Да. Бани. Самые разные. На любой извращённый вкус, цвет и размер. Включая ледяные купели. Просто там ещё были… места для перевоспитания душ и новых демонов, и поэту преподнесли их, как Геенну.
– Твою ж в Рай! Я сейчас с ума сойду! Девятый круг Ада писали с бань?! Так стой! Погоди! Догони теперь мою мысль! Я так полагаю, что Сатана вовсе не грыз Брута и Иуду? – она вдруг схватилась за щёки, – О, нет-нет-нет… я гомофобка, похоже…
– Это были Бритта и Ада. Если я правильно помню, – снисходительно шепнул Демьян, отнимая ладони от ушей сестры. – Самый жуткий гомофоб здесь – Сатана. В общем, от несчастной любви Верделетт лечил Данте, не при тебе будь сказано, нормальной мужской забавой – сауной с проститутками.
– Ты хотел сказать, Вергилий? – осторожно предположила ангел.
Демьян кивнул:
– И так его тоже звали.
– Я люблю этот мир.
От восхищения