А пока годы шли, у них с Медеей, и дети появились. Трое мальчиков, три сына сорванца. Растут быстро и не уследить. И оглянутся, не успели, а уж десять лет прошло. Первенец Игнат да младший Агей уродились такими же обычными, как и все дети в посаде. А вот средний Митяй прямо богатырь растёт, на глазах силой наливается, да в отличие от братьев всем помогает, за всеми ухаживает. Такой добрый мальчик, каких ещё свет не видывал. Братья же хитрецы, вовсю пользовались добрым нравом Митяя.
Бывало прикинуться, будто их соседские ребятишки обижают, да и просят его наказать тех детей. А сами-то в сторонке спрячутся и наблюдают, смотрят, как он их колотит, да и посмеиваются. Нехорошие, скверные братья Митяю достались, видать в их жилах больше отцовской крови текло, мать-то их Медея всё же добрая была, хоть и дочь колдуна.
Пришло время, старый колдун Ефрем вдоволь награбив у дочери и её мужа денег, собрался да отправился за моря далёкие, за горы высокие в страны чужеродные ему подобные. Ну а своё колдовское влияние на ум Дормидонта оставил. Так они ещё десять лет жили, да не тужили. Братья выросли и по стопам отца пошли, такие же хитрые купцы-плуты получились. Один Митяй как жулик жить не хочет, всё сопротивляется, да братьев за плутовство укоряет.
2
Всё бы, наверное, так и дальше шло, да только кончилось действие колдовских чар, какое на Дормидонта влияло, и стал он в себя приходить. А как окончательно очухался да увидел, что вокруг него твориться так сразу и озлобился. Жену Медею невзлюбил, ходит, ворчит, слова ей постыдные говорит. На сыновей своих хитрецов негодных посмотрел, да начал их в строгости и суровом подчинении держать.
– Коль не нравиться вам мои порядки так пошли все вон со двора! Я некого не держу! Мне в вас надобности нет! – кричит он на домочадцев, руками машет. Совсем Дормидонт озверел так и норовит всех плетью искромсать. Медею невинную так запугал, что она бедняжка в самые дальние палаты в тереме забилась да на глаза ему и не показывается, боится. А из сыновей своих Дормидонт стал воров да бандитов воспитывать.
– Вы мне дармоеды всё своё взращивание отрабатывать будете! А не то я вас в дугу согну да на ворота вместо арки прибью! – грозит он им, да плетью щёлкает. Вот у него тогда-то и не только все волосы с бороды повылазили, но и макушка на голове плешью покрылась, не то от злости, не то жадности. И стали его теперь называть просто – Плешивый. А то, что он жадным до безумия сделался, так это уж точно. Ну, кто же ради денег своих детей на грабежи да разбои посылать станет, а вот Дормидонт стал.
Приедут к нему купцы добрые на сделку честную, он с ними поторгуется, договор сотворит, товар заберёт, денег отрядит, да отправит восвояси. А те довольные домой возвращаются. Ну а как же, ведь всё удачно продали: и пушнину, и дичь, и зерно, всё по хорошей цене Плешивый забрал. А он им вслед сыновей с дубинками высылает. Братья окрест города все стёжки дорожки уже выучили, знают по которой купцы поедут. Вперёд