Король усилил патрули у Круга. Но сдержать его мы не могли, Круг рос. Стычек было немало. Наконец я стал правой рукой Утера, как и когда-то у Корвина. Схватки становились уже битвами. Из адской дыры валили все новые полчища. Несколько битв мы проиграли, враг захватил ряд форпостов. Однажды ночью Круг изрыгнул целую армию… орду… и людей, и прочих тварей, обитавших там. С такой силой мы еще не сталкивались. Король Утер отправился на поле боя – против моего совета, ведь ему было уже немало лет… Он пал в ту ночь, и страна сейчас не имеет властелина. Я хотел, чтобы наместником сел мой капитан Ланселот…
Ведь он куда достойнее меня. Странно. Я знал Ланселота – ну в точности его – в Авалоне… Но этот Ланселот не узнал меня, и пришлось знакомиться. Странно… Увы, он отказался от места, и меня поневоле заставили взять власть. Я не хочу этого, но деваться некуда. Во всяком случае, теперь я уже три года сдерживаю эту нечисть. Все во мне стонет и зовет бежать! Кто я этим проклятым людям? Что мне с того, если мерзкий Круг станет расти? Я мог бы сбежать за море, найти землю, куда Круг не дотянется при моей жизни, и забыть обо всем. Проклятие! Ни к чему мне это бремя! Но теперь оно мое!
– Почему? – спросил я, и звук собственного голоса показался мне незнакомым.
Ответом было молчание.
Ганелон выбил трубку. Набил, зажег, раскурил.
Молчание продолжалось.
А потом он проговорил:
– Не знаю. Я могу всадить человеку в спину кинжал за пару сапог, если они есть у него, а мне не во что обуться. Я знаю, что говорю, – так я и поступал когда-то. Однако тут… Тут что-то иное. Этот Круг – он против всех, но