Безупречная красота ежевики. Надежда Владимировна Шевченко

Диму, что тому самому будет плохо и велел не появляться у него на квартире. Я открывала дверь ключом и своими глазами видела, какой Дима страшно недовольный выбежал из квартиры Ромы. Его глаза пылали ненавистью. Мне показалось, что он кое – как сдержался, чтобы его не прихлопнуть там же на месте. Роме повезло, что к нему прикатила в гости сестра. Та открыла рот, закричала. Мужики заметили даму и прекратили ругань. Напавший на Рому ушел, а я открыла дверь и зашла домой, что происходило дальше на квартире и Ромы мне не известно. Я к нему в щелку не заглядывала. Я вспомнила, Аглая Викторовна. Сестра крикнула брату, что он последний подлец и жлоб! Она хлопнула дверью и вышла из подъезда. Я вышла из квартиры. Пошла к соседке. Как увидела незнакомого мужика, который выходил из квартиры Ромы. Раньше я его никогда не видела у него.

      – Вы сможете его описать?

      – Он стоял спиной, когда выходил из квартиры соседа и по лифту не спускался, а пошел прямиком по лестнице. Я внешность спереди его не видело, только заднюю часть туловища. – не могла смотреть на труп и уставилась на точку по середине комнаты соседка.

      – Августа Михайловна, опишите мужчину с задней части тела. – почесала правый локоть я.

      Соседка облизнула губы языком.

      – Мужчина он высокий, как ваш муж будет, Аглая Викторовна. Тощее телосложение. Он очень худой. Ваш супруг стройный, а тут кожа да кости. Джинсы на нем висели. Я так думаю, что джинсы не слетали благодаря ремню, которые поддерживали джинсы. Куртка у него черная и короткая. Прикрывает лишь до талии. Я бы в такой куртке замерзла. Вся задница открытая! Какие волосы цветом не увидела, так как он был шапке. Шапка вязанная и черная.

      – Что – то в нем вы еще увидели или это все? Может у него примета какая – нибудь есть. – допытывалась не мелким подробностях я.

      – Спину он держал прямо. Не горбился. Мужчина закрыл дверь от соседа с прямой выпрямленной спиной. Даже ни капельки не сгорбился. У меня так прямо не получается ходить, даже когда я босиком, а про каблуки промолчу, а тут такая осанка. Идеальная! – примкнула ноги к себе вплотную соседка Романа. – Мне бы так прямо ходить, но не получится. Не научилась ранее, теперь будет этому тяжело научиться. Да и пытаться не хочу, я и так хороша! – гордо подняла нос к потолку она.

      У нее запиликал телефон. Она вытащила его глубокого кармана туники. Соседка ответила на телефонный звонок.

      – Да, доча! Да заезжал ко мне внук. С самого утра, да все равно не спала. У соседа всю ночь музыка играла, а он пропал. – одной левой рукой уперлась на кровать Августина Викторовна. – Да не Даня пропал! Внуку не хватало пропадать! А сосед мой пропал! Музыка у него на всю катушку играла. Да не разбудила ты меня, я не спала. Говорю же я тебе. Совсем мать не слушаешь. Даня приезжал, половину суммы мне денег отдал и уехал в институт. Он не говорил, как он в ресторан с соседкой дочкой сходил? Ни кого в ресторане не пришиб? Ни на кого не упал? Нос никому не сломал? Ничего не успел рассказать, так поздно пришел домой? А во сколько он домой пришел? Спать пошла в двенадцать часов