– Это он с удовольствием. Любовь к американцам у нас семейное хобби.
– Техника у вас какая?
– Ясное дело, малогабаритная японская камера. Можно спрятать в мужскую сумочку, положить ее на стол и снимать. Только со звуком будут проблемы, наверняка мало что запишется. Шум, музыка да и далековато наверное будет. Не сядет же Хайнц за соседний столик.
– Вот тебе эта зажигалка. На самом деле это магнитофон с продолжительностью записи в четыре часа. Будем писать изображение и звук отдельно, а затем наложим одно не другое. Отдаю из собственных запасов.
– Слушай, Данила, этот балбес, кажется, не прочь забраться мне под юбку.
– Ты это определила из разговора в дверях фитнесс-центра?
– Ваши шутки неуместны, товарищ. Женщина может такие вещи определять даже из окна проходящего мимо автобуса.
– Согласен, согласен. Сдаюсь. Ваши действия фройлен?
– Оторвать ему яйца.
– Это решение противоречит интересам российской разведки.
– Советуешь зачать с ним еще одно американское чмо?
– Это уж слишком. Но сделать глазки и позволить лишнее движение все же можно. А потом дать ему за это по рогам. Вы женщины применяете этот приемчик сплошь и рядом. Почему бы его не применить во славу русского оружия?
– Ради вас приходится рисковать самым дорогим.
– Я награжу тебя за это специальным Орденом Неразорванной Подвязки. Что ты обещаешь принести на следующий раз?
– Первую серию остросюжетного детектива «Приключение янки под столом у Шредера»
– С Богом. Возьму билет на первый ряд. Желаю тебе успеха. Будь осмотрительна. Привет Хайнцу. Денег хочешь?
– Только путем насильственного вручения.
– Хорошо, потом намекнешь, когда созреешь для насилия. – Есть, мой ведущий офицер.
Началась прерванная десять лет назад работа. Только теперь Данила приезжал в Германию из Чехии и они встречались в городках вокруг Берлина.
Зенон и Порфирий
Озаботившись возрождением в России троцкизма в новой форме, Зенон стал вынашивать мысль встретиться с самим Лейбой, чтобы разобраться в происходящем. Он прочитал об этом деятеле массу документов, изучил множество его работ, но все же никак не мог уразуметь, почему троцкизм уже много лет так популярен по всему миру. Особенно среди западных студентов и молодых интеллектуалов. В чем тут загадка? Ведь авантюризм этой революционной «теории» был очевиден каждому. Ему казалось, что многое в приближении к сути троцкизма мог бы дать разговор с его основоположником.
Поэтому Александр Александрович наметил себе дату незадолго до снятия Троцкого с поста наркома военных и морских дел и решил посетить его под видом одного из делегатов 14 партконференции для доверительной беседы. Однако, когда после преодоления временного пласта он очутился в приемной наркома, то первым делом увидел там Поцелуева.
Порфирий важно вышагивал по красной