Рыб и зверей удается поймать благодаря ловушкам и крючкам с приманкой, которая выглядит для них настолько привлекательной (обольстительной), что они просто не в силах пройти (проплыть) мимо. Желание отведать приманки столь сильно, что рыбы и звери забывают об осторожности и не замечают ловушки до тех пор, пока не попадаются в них или не оказываются на крючке.
Точно так же и мы поддаемся искушению, движимые собственною похотью навстречу грехам, взывающим к нашим плотским желаниям. В современном обращении термин похоть давно используется применительно исключительно к сексуальным желаниям, в то время как греческое слово epithumia относится к глубоким, сильным желаниям и устремлениям любого свойства – как к порочным, так и благим.
Грех представляется нам привлекательным и обольстительным – и является таковым, по крайней мере, непродолжительное время. Иначе он не имел бы над нами такой власти. Сатана старается придать греху как можно более привлекательный вид, как и порочные и обольстительные люди, о которых говорит Петр. Но грех не был бы привлекательным, если бы не наша собственная похоть, которая делает зло более желанным для нас, нежели праведность; ложь более обольстительной, нежели правда; аморальность более привлекательной, нежели нравственная чистота; мирское более привлекательным, нежели Божье. Мы не вправе винить ни сатану, ни его слуг, ни нечестивых, ни мир в целом за собственную похоть. И уже тем более мы не можем возлагать ответственность за свои грехи на Бога. Проблема не в искусителе извне, а в предателе внутри нас.
Бог не искушает нас даже косвенно (ст. 13), но мы увлекаемся и обольщаемся собственною похотью непосредственно. Порок кроется в нас самих, в нашей не освященной плоти.
Называя себя христианином и учеником Христа, Павел исповедуется перед всеми верующими:
Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха (Рим. 7:18-25).
«Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено, – свидетельствует Иеремия, – кто узнает его?» (Иер. 17:9). Иисус говорил, что «исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:18-19). Зная, что Его ученики будут подвержены искушениям в силу наличия у них греховной плоти, Он увещевал их: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть