Казна Империи. Константин Кураленя

на поверхность, я в отчаянии огляделся по сторонам. Никого. Выгребая вниз по течению, я прибился к берегу. Преодолевая навалившуюся усталость и колотившую меня дрожь, я вскочил на ноги и побежал вверх по реке в сторону залома.

      – Профессор! Рваный! – кричал я в отчаянии.

      Меня пугала мысль о том, что проклятый клад начал собирать жертвы, а я лишь по редкой случайности всё ещё жив. И как я обрадовался, когда в ответ на мои крики из бурелома раздался приглушённый голос профессора:

      – Я здесь, голубчик.

      Павел Николаевич висел по пояс в воде, обхватив руками толстый сук.

      – Плывите к берегу! – крикнул я ему.

      –

      Не могу, Андрюша, я и в стоячей воде еле плаваю, а здесь… – дальнейшее было понятно без слов.

      Я мучительно соображал, что придумать в этой ситуации. До залома было метров десять, но течение бурлило такими водоворотами, что о том, чтобы вытащить профессора на себе, не могло быть и речи. Разбушевавшаяся стихия лишила нас необходимого для таких случаев: ни верёвки, ни топора, чтобы срубить длинный шест. И тут я вспомнил о ноже, что был у меня за голенищем сапога.

      – Слава Богу, нож на месте!

      Не раздумывая ни секунды, я бегу к кустам и срезаю молодую берёзку.

      –

      Андрей! – слышу я крик. – Руки окоченели, я их не чувствую.

      Я пулей мчусь назад и протягиваю профессору шест.

      –

      Только крепче держитесь, – как заклинание, повторяю я.

      И вот через несколько минут Павел Николаевич на берегу. Я прижимаю его к груди и ободряюще хлопаю по спине.

      –

      Ничего, сами выбрались из беды и Наталью вашу вызволим, – говорю я растроганно.

      –

      Нам бы как-нибудь просушиться, у меня слабые лёгкие, – приводит меня в чувство голос профессора. – А где наш раненый «друг»?

      И только сейчас я вспоминаю о Рваном. Поиски, «друга» успехом не увенчались. Сгинул неудачливый вор в холодных водоворотах таёжной реки – констатировал я очевидный факт.

      Надсадный кашель профессора напомнил мне о проблемах, касающихся нас. В окружении струй проливного дождя и отсутствии средств для разжигания огня я мог придумать лишь один способ согреться – это бег.