Но революциями тогда вообще пахло по всей Европе. Она переживала последствия военного перенапряжения: финансовые и экономические кризисы, массовую безработицу, политический разброд, да еще и результаты Версальских решений и переделов. После революционной вспышки никак не могла успокоиться Венгрия. В Австрии шли запрещаемые победителями стихийные плебисциты – после расчленения империи Габсбургов многие австрийцы желали воссоединиться с соседней Германией. В только что возникшей Югославии накалялись межнациональные противоречия – силовым решением Антанты в одно государство были объединены совершенно разные народы, православные, католические, мусульманские, с совершенно разными традициями и историческими путями развития.
Территориальные потери, репарации и «демократизация» создали революционную ситуацию в Болгарии. В Румынии волновались крестьяне. А Турция подала пример, что унизительных условий мира можно и не соблюдать, если противопоставить им силу. Попытка расчленения страны по Севрскому договору была воспринята как национальное оскорбление, народ сплотился вокруг Мустафы Кемаля, греческие оккупационные войска были разгромлены, французские и английские интервенты позорно бежали, и Антанта предпочла заключить с турками другой договор, Лозаннский, «возвратив» им территории, уже возвращенные кемалистами. Другая революция, фашистская, произошла в Италии. Бенито Муссолини в 1922 г. начал свой знаменитый марш «чернорубашечников» на Рим и победил. Принял титул «дуче» итальянского народа, ввел диктатуру и на первых порах добился заметных успехов. Навел порядок в стране, преодолел кризис, даже сумел искоренить мафию – большинству ее членов пришлось эмигрировать в США.
В таких условиях российские большевики снова разрабатывали планы «мировой революции». Относительно нее существовали две теории – «индустриальная» и «аграрная». Согласно первой, самым подходящим объектом для следующего взрыва признавалась Германия. Сторонники второй теории оперировали понятиями «слабого звена» и считали, что легче организовать революции в слабо развитых, аграрных странах. В 1921–1922 гг. этот вариант казался более вероятным, и самым подходящим государством для инициирования революции выглядела Болгария. Там сложилась ситуация, очень напоминающая Россию 1917-го. Из-за продиктованных победителями «демократических реформ» фигура царя получилась чисто номинальной, а правящей партией стал Болгарский земледельческий союз – что-то вроде российских эсеров. Слабенькое правительство Стамболийского заняло соглашательскую позицию, постоянно шло на уступки ультралевым.
Вовсю орудовала коминтерновская «пятая колонна», финансируемая из Москвы, в качестве полномочных эмиссаров в Болгарию были присланы Х. Боев и Б. Шпак, приезжали видные коммунистические руководители Пятницкий и Комиссаров. Вся страна была опутана большевистской агентурой – вплоть