Полиция передала всю имеющуюся информацию на Немого в Петру, которая быстро обнаружила связь между происшествием на свалке и рядом странных случаев в 27-ом районе. Они смогли установить причастность семнадцати неопознанных тел к делу командира-зомби по тому, что у всех них не было ни единой ошибки в строении генокода. Специалисты Петры быстро поняли, что Гезихт не умер в тот день, когда эсперы пришли в ангар. Также стало понятно, что он по каким-то причинам не может покинуть 27-ой район Бремена.
Десятки эсперов прочесывали район в поисках любого проявления ментальной активности. От их работы у обычных людей начались головные боли, прохожие подсознательно начали избегать районов поиска, а местные жители старались как можно меньше времени находиться у себя в доме.
Тем временем, в двухстах метрах под ними, Гезихт предавался депрессии, глядя на матку, созданную из спасательной капсулы и остатков биоматериала. В ней висел плод его последней надежды, ребенок, который, как и все предыдущие дети, не имел собственного сознания. У Гезихта было предположение, что душа, разум и сознание появляются во время развития плода в утробе матери. Другими словами, его будущему ребенку нужно некоторое время побыть в банке, чтобы он обрел сознание. Но прошло два месяца, а состояние ребенка не изменилось. В живом теле не было ни души, ни разума, и он не приходил в сознание.
За время своего пребывания в АЭС Гезихт выкачал из нее столько энергии, что операторам пришлось несколько раз искать утечку ядерного топлива. Никто не мог понять, куда девается прорва энергии. Даже Гезихт терялся в догадках, но надеялся, что вся она достается ему. Как-то так получалось, что его шкала энергии всё время заполнена, а поглощаемые излишки уходят в никуда.
Когда у Гезихта осталась неделя жизни, он покинул зону ядерного реактора, вызвав сильный выброс радиации. Сработали все возможные датчики, правительство тут же узнало о факте незаконного использования бункера, набежали люди в антирадиационных костюмах. Всего этого Гезихт уже не видел. У него возникла догадка, которую надо было срочно проверить.
Оставалось еще три дня, а Гезихт уже плохо видел, слышал и едва мог совладать с собственным телом. Скорость разрушения души ускорилась на порядок, давая понять, что до завтра он уже не доживет. Он и сам и это знал, еще до того, как появились первые признаки.
Менталисты Петры получили два синхронизированных сигнала использования телепатии. Тот, кто излучал эти сигналы, буквально кричал о том, где он находится. Первый сигнал шел со свалки, где произошла первая встреча Гезихта и Петры. Второй – с пригорода в сорока километрах от свалки. В заброшенном доме было новое логово Гезихта, а сам он ждал встречи с представителями Петры. Когда они соберутся и будут готовы, он даст им последний