На труп он даже не стал смотреть. Ее давно надо было сжить со свету, жаль, что поздно.
– Помыть камеру.
Помощник вытер рот трясущейся ладонью и принялся исполнять указания; от Отто, который до сих пор не верил, что после увиденного остался жив, ощутимо несло жидким дерьмом. Обделался. Не он первый, не он последний.
Санара развернулся, толкнул тяжелую дверь и с облегчением вдохнул свежий воздух.
Мир Уровней.
Уровень Пятнадцать.
Белоснежный Лоррейн не пах морем. Он пах чистыми улицами, асфальтом, чуть влажным ветерком и молодой листвой деревьев, окружавших главное здание Комиссии по периметру. Портал в замке Доур программировался тремя выходами: домой в особняк на улице Шалье, в раскинувшийся в длину на пару километров центральный парк и к «Реактору», куда Санара, принявший душ и переодевшийся еще на Аддаре, и предпочел переместиться.
С утра получил сигнал о том, что здесь его ждало задание.
И хорошо. Потому что нужно переключиться.
На парковке ряд из серебристых машин с белой полосой на борту – мокрые капоты и крыши; недавно шел дождь. У входной двери ни растений, ни охраны – Комиссионерам последняя со времен сотворения мира не требовалась.
Уже внутри, шагая по длинным коридорам, Аид думал о том, что любит Уровни по двум причинам: а) здесь ни при каких условиях его хламида не становилась видимой. Если Аддар воспринимал его Судьей, то Уровни – почти обычным человеком, и потому на теле черные джинсы и темная кофта под горло, так гораздо комфортнее; б) здесь, в этом Реакторе, существовал тот, кто знал о Санаре все и подчас понимал лучше, чем родная мать. Дрейк. Он-то и ждал в кабинете с нечитаемым буквенным кодом на двери.
– Свободен. Готов.
Аид опустился на стул, ожидая, что сейчас Начальник оторвется от чтения данных на экране, окинет взглядом и удовлетворенно кивнет. Тот и окинул. Только долго, тяжело, после чего покачал головой.
– Задание отменяю.
Санара ощутил всколыхнувшееся раздражение – сегодня облако настойчиво требовало выхода. Сейчас бы не помешало размозжить башки каким-нибудь невменяемым идиотам. Он еще не остыл. И хорошо бы идиотов было не два-три, а пара-тройка десятков…
– Нет. – Дрейк был непреклонен. – Тебе надо расслабиться.
– Я спокоен.
– Я не сказал, что ты неспокоен.
Они скрестили взгляды-лазеры, как световые мечи.
– Слишком много напряжения, его нужно убрать.
Комиссионеры были способны видеть его черноту, Санаре даже становилось легче от этого факта. Не приходилось ничего объяснять.
– Дай мне…
Он хотел сказать «убить кого-нибудь», но не успел.
– Найди бабу.
– Что?
– Телесное напряжение лучше всего сбрасывает секс. Тебе нужно выйти из рабочего режима, остудить шестерни.
Аид бы не улыбнулся, даже если бы Начальник шутил. Но он не шутил.
Не хотелось спорить