– Нет.
– Это означает, что вы не хотите мне помочь?
– Именно это я и сказал. Поход на болото – это самоубийство в чистом виде.
– А какая вам разница, умрете ли вы со стопроцентной гарантией на электрическом стуле, или в зоне, где вероятность такого события гораздо ниже, учитывая ваши навыки и знание обстановки?
«Ну вот», – отметил я про себя.– «Наконец-то мы добрались до стадии прямого запугивания».
– С чего это вдруг местная Фемида обратила на меня такое пристальное внимание? – спросил я.
– А что вы хотели после того, как убили шесть человек, не считая бесследно пропавшей Андерсен?
– Но вы же прекрасно знаете, что ко всему этому я не имею ни малейшего отношения.
– К сожалению, господин Платов, я не был свидетелем произошедшего и не могу свидетельствовать в вашу пользу.
– Значит, если я откажусь участвовать в организованной вами авантюре, вы передадите меня властям?
Собеседник молча пожал плечами и отпил из своего бокала.
– Хорошо, я согласен, но мне нужны гарантии.
– Какого рода гарантии вы хотели бы получить?
– Запись камер слежения внутри виллы в момент, когда ваши люди осуществили мое «освобождение», если так можно выразиться.
– Это возможно, но я думаю, то, что вы просите, не потребуется.
– Почему?
– Победителей не судят, а спасители человечества остаются в истории, – с легким пафосом заявил старик.
– И сколько это стоит, спасти человечество?
– Почему это вас интересует?
Я выдержал паузу и посмотрел на хозяина кабинета, как на недоумка.
«То ли прикидывается, то ли действительно не понимает вопроса».
– Я спрашиваю, сколько вы мне заплатите за то, что я спасу это самое человечество?
Теперь уже он смотрел на меня, как на неразумного мальчишку, не осознавшего своего места в этой самой истории и не понимающего открывающихся перед ним перспектив.
– У вас будет все, что вы только пожелаете. Правительство любой страны будет только радо выполнить малейшее ваше требование. В каждой столице, да что там, в столице, в каждом городе будет установлен памятник вам. Вас будут боготворить, и вам будут поклоняться миллиарды. Ваше желание – это закон.
– Вы так уверены в успехе экспедиции? А как же те самые тридцать процентов?
– Реальность, мой друг, реальность, но согласитесь, каковы перспективы.
В реальности выходило, что даже если мне и поставят памятник, то в единственном числе и на моей могиле. Впрочем, и это вызывало большие сомнения. Какой дурак потащится в зону, да еще попрет на себе кирпич в виде моей фигуры, чтобы отметить место упокоения круглого идиота, каковым я себя вообще не считаю.
– Десять центов, – сказал я.
– Что значит десять центов?
– Сейчас на Земле проживает десять миллиардов человек. За каждого