Небесные тела. Леонид Александрович Машинский

и узоры.

      Работа прибывает, как на SOS,

      И ненадолго обретаю твердь я.

      Но вновь холодный восстаёт вопрос,

      Едва остынет первый пыл усердья:

      Куда, откуда продвигаю я

      Вес и объём стареющего тела?

      И тягостное чувство бытия

      Сознанье заполняет до предела.

      31.01.18

      Покидая Москву

      В реке огни и льда обломки,

      А в глубине – черным-черно.

      И мы скользим, скользим по кромке,

      Смотря из транспорта в окно.

      Вскользь – магазины, стадионы

      И храмы. Здесь, в столице, душ

      Не вовсе мёртвых – миллионы

      И тьмы. А дальше – тишь да глушь.

      Звезда моя с юго-востока

      Мне светит, из степей донских.

      О, как мне будет одиноко

      И сладко там без масс людских!

      17.03.18

      ***

      Такая ночь, что даже снег не бел,

      Под звёздами – не светит, не искрится.

      И непонятно, где зиме предел,

      И непонятно, где весны граница.

      Летим сквозь тьму по узкому лучу,

      По серой, тенью стелющейся, стрелке.

      Наверно так же кажется "лечу!"

      Вертящей колесо горячей белке.

      Вдруг ум поймёт, насколько крепок круг,

      И времени захочет сбросить путы?

      И не впадёт ли, взятый на испуг,

      В оцепененье, словно от цикуты?

      18.03.18

      Русское

      Никак не могут вспомнить розы,

      Чтоб умер хоть один садовник.*

      А в небе, не меняя позы,

      Висит Медведицы половник.

      Не так уж споро скачут кони,

      Вселенная почти не длится.

      Всё тот же – президент на троне,

      Всё те же – на экранах лица.

      Вот на печи лежит Емеля,

      Вот Чичиков – на чудо-тройке.

      Всё так уютно. В самом деле:

      Зачем нам эти перестройки?

      Стечёмся Господу под крылья!