Разговоры членов клуба не были любезной светской болтовней. Одни похвалялись своими позорными поступками, последствия которых заставили их искать убежища в смерти, другие слушали, не выражая неодобрения. Собравшиеся здесь словно чувствовали себя выше законов морали, и каждый, перешагнувший порог клуба, как будто уже обладал неприкосновенностью, которую дает могила. Они пили за упокой друг друга или поминали великие самоубийства прошлого. Они сравнивали и обсуждали различные взгляды на смерть – кто-то утверждал, что их ждет не более чем вечный мрак и абсолютная пустота; другие были полны надежды, что уже этой ночью вознесутся к звездам, где их встретят великие мертвые.
– За вечную память барона Тренка! Образцового самоубийцы! – воскликнул один. – Который покинул ничтожно малую камеру бытия и переместился в другую, еще меньшую, чтобы восстать свободным.
– А я бы хотел, – молвил другой, – просто завязать себе глаза и заткнуть уши ватой. Да только во всем мире не насобирать столько ваты.
Третий же предполагал, что в будущем воплощении ему откроются вселенские тайны, а четвертый заявлял, что никогда не вступил бы в Клуб самоубийц, если бы не уверовал в теорию господина Дарвина.
– Для меня невыносимо осознавать, – признался этот удивительный самоубийца, – что я происхожу от обезьяны.
В общем, принц был разочарован как самими членами собрания, так и их разговорами.
«По-моему, все это совершенно не стоит такого волнения, – думал он. – Если уж решил наложить на себя руки – веди себя как джентльмен. Возня и громкие слова при этом совершенно неуместны».
Полковника Джеральдина тем временем снедали самые недобрые предчувствия. Клуб и его правила по-прежнему оставались для него загадкой, и он осматривал комнату в поисках того, кто мог бы успокоить его растревоженный разум. Наконец, взор его остановился на паралитике в сильных очках. Видя его абсолютное спокойствие, Джеральдин попросил председателя, который, занимаясь делами, то исчезал куда-то, то снова появлялся с озабоченным видом, представить его джентльмену на диване.
Функционер объяснил ему, что в стенах клуба любые формальности излишни, но все же представил мистера Хаммерсмита мистеру Мальтусу.
С любопытством посмотрев на полковника, мистер Мальтус предложил ему сесть справа от себя.
– Так вы новичок, – сказал он, – и хотите во всем разобраться? Вы обратились по адресу. Я состою в этом очаровательном клубе уже два года.
Наконец-то полковник смог вздохнуть спокойно. Если мистер Мальтус посещает это заведение такой долгий срок, принцу вряд ли что-то