Гостиная была выкрашена в бледно-розовый, а стены ниши покрыты листовым золотом. Спальня приобрела миндально-зеленый оттенок, мастерская Кандинского – светло-желтый, а комната для гостей – светло-серый. Стены моей маленькой комнаты сияли бледно-розовым цветом. Все оттенки были подобраны Кандинским интуитивно очень точно, и благодаря такому удачному выбору наша квартира в Дессау казалась светлой и просторной».
Почти все эти цвета воспроизведены в доме Кандинского сегодня. Жаль, что нет мебели – знаменитой мебели гениального Марселя Брейера, венгерского еврея, который в Веймаре был учеником Баухауса, а в Дессау – уже преподавателем. Как и Кандинский, я тоже влюбился в мебель Брейера с первого взгляда. Правда, сейчас она стоит «немного» дороже… А тогда Брейер сначала сделал для Кандинских эскиз обстановки столовой и спальни, а потом и саму мебель, которая по просьбе Кандинского, переживавшего в ту пору «эпоху круга», содержала как можно больше элементов в форме окружности. Нина Кандинская вспоминала: «Я однозначно склоняюсь к черному и белому цветам», – сообщил он Брейеру, который, точно следуя пожеланиям Кандинского, создал мебель на века. Я до сих пор пользуюсь ею в своей парижской квартире, и она всегда вызывает живую реакцию гостей. Кандинский восхищался надежностью, скромностью и простотой изделий Брейера. Впервые он увидел его мебель на выставке Баухауса. На выставке 1925 года он был в таком восторге от выставленных металлических кресел и стульев, что недолго думая приобрел одно из кресел и два стула. Он был в числе первых покупателей этих моделей Брейера. В 1960-е годы кресла по таким образцам начала производить мебельная фабрика в Болонье. По желанию Брейера металлическое кресло вошло в модельный ряд под названием «Василий».
Сейчас оригинальные, созданные Брейером кресла стоят около пятидесяти тысяч долларов, а их реплики производятся многими компаниями. Четыре таких кресла торжественно стоят в холле второго этажа здания Баухауса в Дессау…
Иногда случается так, что в одно время в одном месте собирается группа гениев. И тогда то, что они делают, становится эпохальным. Баухаус, вне всякого сомнения, стал главной школой архитектуры и дизайна ХХ века. Конечная цель, к которой стремился Вальтер Гропиус – помочь студентам объять жизнь во всей ее космической полноте, объединить все виды художественного творчества, все художественно-производственные дисциплины «как неразрывные части универсального творчества». «Конечной, пусть и далекой, целью Баухауса является создание синтетического произведения искусства – огромного строения, в котором нет границ между монументальным и декоративным