– Иди ты… знаток литературы! – усмехнулся Шелепин – будем привязывать нашего Карпова к родине. Кстати – нашего Карпова?
– Имеешь в виду, что он мог зажраться и превратиться в чуждого нашей родине человека? Уверен – нашего. Все, что он делал до сих пор, доказывает, что делал он это для того, чтобы помочь нашей стране. Конечно же и сам не оставался внакладе, но вообще-то аналитики говорят, что к деньгам Карпов равнодушен. Да, он любит хорошие машины, любит хорошие дома, но с деньгами расстается легко, можно сказать даже раздает – друзьям, например. Не замечено в нем патологической жадности, свойственной многим нуворишам. Он ничуть в этом плане не изменился с тех пор, как был нищим начинающим писателем, пригретым врачом-психиатром больницы для душевнобольных.
– Кстати, как она там? Как ребенок Карпова?
– Мы следим за ними. Ребенок здоров, а ей осталось совсем немного. Карпову пока не сообщали.
– Пока не надо сообщать. Я подумаю, как и когда лучше будет это сделать.
– Ну тогда все! До встречи, товарищ генеральный секретарь!
– До встречи… – и Шелепин углубился в чтение какой-то бумаги из папки. Все, аудиенция у Генерального Секретаря КПСС была закончена. Председатель Комитета Государственной Безопасности СССР повернулся и тихо ступая по толстому ковру, пошел на выход из кабинета.
Глава 1
15 часов полета. Много это, или мало? Смотря как лететь! Если летишь в комфортабельном боинге, да еще и на спальном месте – что тут такого? А если в гулкой, громыхающей, ревущей четырьмя турбинами жестянке без всяких таких… удобств, то 15 часов кажутся очень даже приличным временем перелета. Приличным – в смысле очень долгим.
Нет, я не скажу, чтобы нам было совсем уж так неудобно. Я вытащил с заднего сиденья кадиллака колеса, уложив их на скамьи вдоль борта «Антея», перегрузил барахло из салона в багажник, а частично на те же скамьи, и откинув спинки сидений получил великолепнейшие лежанки, на которых можно было с комфортом пережить оставшиеся часы полета.
Вот с туалетом была загвоздка. Я-то человек привычный насчет потерпеть, опять же – мужчины терпят это дело гораздо дольше чем женщины. А вот Ольга… та уже через два часа захотела так сказать… излить посильно. И что делать? Пошел к летчикам, объяснил ситуацию. Те конечно же все поняли, посмеялись (не без этого!) и выдали нам с Ольгой один из химических туалетов-ящиков, которые штатно находились на борту этого самолета. Пришлось Ольге прятаться за мой кадиллак, укрываясь от нескромных взглядов воздушных асов, и делать там свои маленькие делишки. Впрочем, через несколько часов приспичило и меня – все-таки