Исторические данные, помноженные на здравый смысл, заставляют видеть во многих таинственных племенах Европы, в венедах, скифах, части киммерийцев исконных древних славян, которые, оставаясь на исходных землях индоевропейской прародины, были исходным этнографическим материалом для многих племен индоевропейского рассеяния. Именно под этим углом зрения мы можем в союзе все с тем же здравым смыслом, объяснить наличие параллелей в антропологическом облике и в языках славян с балтийскими, индийскими, иранскими, германскими и кельтскими народами. У этносов Европы до сих пор можно различить «швы», которые за две тысячи лет не заросли, когда разные этнические и расовые группы сливались в единый народ. У русского народа таких швов нет. Это говорит об изначальной однородности расового типа тех многочисленных племен, составивших русский народ.
Здесь же мы должны поставить крест на одном весьма прискорбном заблуждении не только общественности, но и части ученого мира.
Многие помнят не очень добрую французскую поговорку, что если поскрести русского, то непременно обнаружишь татарина.
Русского человека хоть до кости скреби – он все равно, во всех своих плотских и духовных пластах будет русским. Научные доказательства?! Пожалуйста! Известно, что монголоидность устанавливается по наличию эпикантуса, особого устройства век, своеобразной складки. У монголоидов он встречается в 70–95 случаях, но из числа более чем 8,5 тысячи обследованных РАН русских мужского пола эпикантус обнаружили только 12 (!) раз, к тому же только в зачаточном состоянии. Такая же крайне редкая встречаемость эпикантуса наблюдается у населения Германии.
Историк Иловайский в свое время справедливо сказал, что по красоте своей русский тип не уступает германскому, если вообще не превосходит его статью. Современный антрополог В.Е. Дерябин делает так же интереснейшее обобщение последних антропологических исследований: «…русские, по своему расовому составу, – типичные европейцы, по большенству антропологических признаков занимающие центральное положение (а значит, корневое, исходное! – Авт.) среди народов зарубежной Европы и отличающихся несколько более светлой пигментацией глаз и волос и менее интенсивным ростом бороды и более крупными размерами носа».
С точки зрения христианской историософии такое наше разнообразие и одновременно органическое единство тоже может быть далеко не случайно. Став наследниками всемирной Римской империи, мы, призваны были как бы хранить в потенции, в глубинах своего этноса, некий универсальный человеческий тип, общий и присущий по отдельности всем христианским народам, потомкам праотца Иафета.
Мы в нашем национальном теле сочетаем некое всечеловеческое единство, о котором в своей пушкинской