Мама прожила ещё восемнадцать лет. Отец сделал всё, что мог. Маму наблюдали лучшие врачи. Папина страховка оплачивала любые процедуры и любые лекарства. Мама проходила курс лёгкой химии сначала каждые полгода, потом раз в год. Её оперировали при малейшей угрозе.
Всё это было утомительно, но она жила и не просто жила, она давала благотворительные концерты для стариков в субсидированных домах, в церквях и синагогах, она писала статьи для НЛО, преподавала английский на курсах для эмигрантов, бегала по выставкам и концертам, жила полной жизнью, ни на минуту не поддаваясь унынию.
Неожиданно болезнь обострилась. Маме выписали экспериментальное лекарство, курс которого их страховке обошёлся в несколько сотен тысяч долларов, а им, естественно, – ни копейки. Когда стало ясно, что даже это лекарство не может затормозить болезнь и счёт маминой жизни пошёл на недели, мама позвала Нору и они долго, больше часа разговаривали. Нора вышла зарёванная, отец посмотрел на неё испуганно, догадываясь, о чём шла речь. Нора подошла к отцу, обняла его: «Мама мне всё рассказала». Отец нахмурился: «Не понимаю, зачем она это сделала». «Мама чувствует себя виноватой. Хочет, чтобы я позаботилась о тёте Лёле. Я бы и так позаботилась». Отец мягко отстранил Нору и ушёл к маме в комнату. Больше они об этом не говорили и Норины отношения с отцом никак не изменились.
Папа был с мамой до конца, делал всё сам, не доверял никому. Он был её врачом, её медсестрой, её сиделкой и выходил погулять, только когда мама спала. Нору пускал к матери ненадолго, только развлечь её, поболтать, пока это было возможно, посидеть рядом и подержать за руку, когда мама впала в забытьё. Мама завещала себя кремировать, а пепел высыпать в речку, которая протекала позади их дома. Она просила мужа и дочь не собираться в день её смерти, а по-прежнему праздновать её день рождения. Так они и делали.
Завтра Нору, а потом и тётю Лёлю Дима отвезёт в Гончарный. Там всё близко и магазины и метро. Тётя Лёля так приободрилась с приездом Норы. Они будут вместе ходить по магазинам, гулять. Обязательно сходят в Андроников монастырь. Может быть, съездят куда-нибудь, в Кусково, например.
Водить машину в Москве Нора не решалась. Она не знала автозаправок, от поведения водителей на дорогах приходила в ужас, парковка по принципу «наглость – второе счастье» или «кто смел, тот и съел» и перспектива время от времени «общаться» с ребятами из ГИБДД вызывали стойкое нежелание с этим сталкиваться. Дима предлагал оставить ей свою машину, но Нора отказалась наотрез и теперь могла рассчитывать только на общественный транспорт.
Нора проспала до шести утра. Потихоньку взяла роман «Сlouds», который начала в самолёте, около восьми