О
даривши богато Шихгалея царь и великий князь, отпустивши его в отчину Касимов свою, и заповедаша ему, паки ждать часа егда он с воинством великим изойдет из Москвы до града поганого. Сам же скоро повелеваша призвавши воевод своих верных, дабы совет мудрый сотворен с ними бысть. И собравшись воины ратные и советов бысть ими выдаваша с избытком многим, но не сподобившись и никто назвати головою войска походного царя и великого князя. Узряша сокровенность воевод своих Иоанн Васильевич сам подвизавшись и глаголивши им мысль свою: «Бог видит сердце мое, хочу не земной славы, покоя христиан. Возмогу ли егда без робости сказати Всевышнему: се я люди Тобою мне данные, ежели не спасу их отсвирепости вечных врагов Русии Святой, с коими не может бысть ни мира, ни отдохновения».
Слово пятое: Великое деяние: Казань
П
рииде черед его, знал это царь и великий князь и теперь он аки и праотцы его: великий князь Владимир присовокупивши вельми богатый град Корсунь, освятил Русскую землю крещением святым. Иже Владимир Маномах поднявши меч на греческого царя Константина Мономаха егда он мира отверг и дань не восхотевши уплатити. Тогда и повоевавши Владимир Маномах Халкидонь и окрестные области Царя-града и опустошивши их принеся на Русь Святую удовлетворение богатое от предавших уклад дела мирного. И вспомянувши то глаголяша царь и вели
кий князь Иоанн Васильевич воеводам премудрым, князьям и болярам: «Аще егда худше есмь деда моего, великого князя Иоанна, и отца моего, великого князя Василия, недавно предо мною бывших и царствовавших на Москве, и скипетры правящих всея Русская державы? Они сраму не попустиши и память по себе велику и похвалу в роды вечные оставиша покорением земель многих, коих мне от них досталось. И аз сынь и внук их вся тыя же грады и земли един содержа: коими бо царствоваша они – и аз теми же всеми цараствую.
С
пустилось велико бо ныне зло от единых казанцев паче всех врагов и супостатов моих. Не ведаю како мщение буди управитися с ними, зело бо сужают ми. И слышати бо не могу всегдашняго плача ми рыдания людей моих и терпети не могу досады и обиды от казанцев. И за сия, о князи мои и воеводы, надеяся аз на премилостиваго Вседержителя и Человеколюбца Бога, и хощу самъ второе свой подвиг учинить и ити на казанския сарацыны и страдати за православную веру нашю и за святыя церкви: не токмо же до крови страдати хощу, но и до последняго ми издыхания.
С
ладко бысть всякому человеку умрети за веру свою, паче же кому за христианскую святую, несть бо смерть, но вечный живот! Не бо вотще страдание прияша апостолы Святые и мученици и благочестивии цари и благовернии