И все-таки Серафима Бирман сыграла свою последнюю грандиозную роль в этом театре. Она потрясла всех образом Карпухиной в «Дядюшкином сне». Спектакль ставила Ирина Анисимова-Вульф, причем она стремилась раскрыть свое понимание произведения Достоевского через галерею образов, в которых сливались трагическая и комическая стихии. Виртуозная интриганка Марья Александровна Москалева – существо, достойное и осмеяния и жалости. Князь К. – одушевленная кукла, получеловек, неспособный вызвать ни жалости, ни сочувствия, ни омерзения. Полковница Карпухина – мордасовская шутиха, воплощение мещанского уродства и в то же время изуродованная жизнью, несчастная и жалкая женщина… И в парадоксально сдвинутом, искаженном причудливой фантазией, но, по существу, глубоко правдивом мире, воссозданном в спектакле, пронзительно звучал призыв Достоевского к человечности и нетерпимости ко злу. Москалеву играла Фаина Раневская. Удивительно, что именно она настояла, чтобы роль Карпухиной дали Серафиме Бирман, с которой они не разговаривали десятилетиями. Но Раневская сказала, что никто не сыграет эту роль лучше. И оказалась права. Этот спектакль посмотрел знаменитый американский драматург Артур Миллер. Он подытожил: «Раневская – замечательная актриса, но это дважды два – четыре, а то, что делает Бирман, это дважды два – пять». И потом писал о ней в своих записках, как об одной из самых великих актрис мира…
О Бирман нередко говорили как о злой, гневной и непримиримой женщине. Но разве может злой человек участвовать в капустниках и веселых застольях? Серафима Германовна была постоянной гостьей вечеров в Доме актера. Фокусы, загадки, розыгрыши, даже бег в мешках – она участвовала во всем, всегда от души хохотала над пародиями и сатирическими сценками. В Доме актера ее очень любили. Там же с размахом отмечали ее 80-летие. Евгений Стеблов в своей книге «Против кого дружите?» описал этот день, когда он заехал за Бирман домой: «Я застал Серафиму Германовну за волнительными приготовлениями. Она прикладывала орхидею к концертному платью. Рядом навзрыд ревела домработница Фекла: «Последний раз, последний раз! На сцену последний раз!» Бирман вторила: «Фекла перестаньте! Перестаньте, Фекла!» После всех выступлений и приветствий Бирман вышла на середину сцены и заявила: «Друзья мои, спасибо, если все это искренне!» Очевидно, она не могла иначе. Обладала особой нетерпимостью к фальши. Уезжая домой, она воскликнула шоферу: «Цветы – Пушкину! Пушкину цветы!»…»
Знаменитую домработницу Серафимы Германовны на самом деле звали Грушей. Вместе они составляли удивительную пару. Груша была единственным человеком, кого боялась Бирман. Если при гостях Серафима Германовна говорила или делала что-то не так, то приставляла палец к губам и шептала: «Только тсс – чтобы Груша не узнала!» А Груша не стеснялась отчитывать свою хозяйку громко и грозно. Более того, когда у Бирман собирались гости,