Я не ответил, молча смотрел на несущиеся навстречу белые штрихи дорожной разметки. Хотя, признаться, задумался: а стал бы или нет?
– Да ладно ты, расслабься, – махнул рукой водитель. – Этого делать не придется. Потому как, я тебе так скажу, нет такой силы, которая заставит нас стрелять друг в друга. Народ же не дурак. Что бы мы да по своим же!.. Так что не будет никакой войны. Поверь мне на слово. Не бу-дет!..
И вдруг глаза у водителя стали размером с полтинник. Я тоже взглянул на дорогу, и у меня перехватило дыхание. Прямо на проезжей части стояли два солдата: один – высокий, в камуфлированной форме, другой – небольшого роста, в хэбэ темно-песчаного цвета. Оба с автоматами и в касках. Лица закрывали черные маски с прорезями для рта и глаз. Увидев нас, тот, что в «песчанке», присел, укладывая на плечо… гранатомет!
– Ща жахнет! – завопил водитель, налегая на руль, и дал по тормозам.
Машина с визгом покатилась в кювет. Но не успела остановиться, как мы распахнули дверцы и повалились в траву.
Примерно с полминуты мы напряженно ждали взрыва. Наконец я решился приподнять голову.
– По-моему, нас разыграли, – заметил я, вставая, и кивнул на убегающих по дороге парней в военной форме.
На дороге валялся брошенный «гранатомет». Я поднял его, осмотрел:
– Это муляж. Пустышка. Прикололись пацаны.
Водитель мигом оказался на ногах, и вслед исчезающим вдали солдатам посыпался шквал непечатных слов.
– Ну, я им покажу, раз их так!.. Шутники, мля!.. – Водителя аж трясло от негодования, когда он снова усаживался за руль. – Я Петру Семенычу, командиру погранзаставы, скажу! Он им покажет, как шуточки шутить, так их мать!.. Я им так пошучу, мало не покажется, мля!..
– Что ж вы хотите – пацаны… – усмехнулся я, забираясь в выкатившийся из кювета автомобиль. – Вчера еще они во дворах в войнушку играли, а сегодня на них форму напялили да автоматы в руки дали.
Машина тронулась и спустя пару минут очутилась на вершине не так давно указанного мне водителем холма. Перед нами открылся долгожданный вид: внизу раскинулся небольшой поселок, слева и справа от которого вдаль убегали коричневые полоски распаханной земли, разделенные рядами колючей проволоки. Граница. По другую ее сторону тянулся насколько хватало глаз точно такой же, как и на этой стороне, ландшафт, с той лишь разницей, что там был Запад, а здесь – Восток.
– Вот тебе и Новый Раскол, – сказал водитель. – Вон, видишь, внизу здание с забором? Это наша восточная застава. А вон те вышки на дальнем холме – ихняя, западная. Тебе в какую?
– Просто высадите меня у КПП. Дальше я сам.
Водитель притормозил у первых домов поселка, пожал мне руку и покатил дальше. Как объяснил – «за бугор», родне огород пахать. Я пока остался на нашем «родном берегу». В десяти шагах от меня располагался КПП с развевающимся над ним флагом Восточной Республики и поднятым полосатым