Остапа понесло на пельмени и бухло
У меня не было интимных связей: я их не искала, и они меня не находили. Но мои потребности на почве негативного адреналина, в котором я жила с детства, вызова социуму, а также механизма желания противоположного пола и плотских утех, выраженного сферой деятельности и запущенного после первого секса, имели накопительный эффект и лишь усиливались. Порой я не могла уснуть. Мне хотелось выть и лезть на стену. Насыщенный рабочий график не мог поглотить мои страдания и похоть, которые разрывали меня на шмотки мяса, ломали мне кости, растирали всё в труху, чтобы потом собрать воедино и вновь запустить процесс по замкнутому кругу.
В один из пасмурных осенних вечеров, когда город поглотили сумерки, я, лёжа на своей кровати в темноте и смотря в потолок на уличные тени, отбрасываемые через окно в пространство комнаты, вдруг поняла: не нужно отношений, не нужно любви, не нужно ничего, кроме обычного животного секса, – и неважно с кем, хоть с первым попавшимся. Лишь бы убежать из этого ада, забыться, потеряться, уснуть. Это было моё прощание с недавно проснувшимся инстинктом самосохранения, похоть поглотила его, и страх перед половыми инфекциями исчез, но о возвращении на панель речи не шло. Встречи с мужчинами на финансовой основе были для меня неприемлемыми. Неожиданно камнем преткновения для меня во взаимосвязи с мужчинами выступили деньги.
Поздним осенним вечером во дворе соседнего дома, через который проходила моя тропинка, стояла компания парней. Один из них подошёл ко мне и предложил познакомиться.
Через час мы были на его квартире вчетвером. Я и трое особей мужского пола с пивом и сигаретами. Я переспала с каждым из них по очереди.
С наступлением утра ко мне пришло чувство истощения, духовного и физического. Оно притупило мою боль, и я ошибочно восприняла его как чувство спокойствия и блаженства.
Я стояла перед зеркалом, когда меня неожиданно хлопнули с двух сторон по плечам разнополярные ощущения: с одной стороны, я была удовлетворена, с другой – во мне проснулся стыд, победоносно хлопающий в ладоши.
«Ну что? Мама была права? Какая приличная девушка позволит себе такое поведение? Ты – шалава от кончиков ушей до кончика хвоста!»
Дальше было дальше. Особи пустили по кругу мой номер телефона, а я пустила по кругу себя.
Мы ели пельмени, пили пиво, а потом трахались.
Так в моей жизни появились три пагубные привычки: беспорядочные половые связи, алкоголь без меры и табакокурение без границ.
В какой-то момент я поняла, что мне уже совсем всё равно, кто и что обо мне думает: мама, эти парни, что меня трахают, общество, дворник во дворе. Мне нужно было заглушить боль, и таблетка работала безотказно. Побочным эффектом был стыд за нарушение общепринятых рамок женского поведения, но я медленно, но верно боролась с этими ограничениями в своём сознании, пытаясь понять, почему принято, что мужчинам