Другая комната явно была детской; судя по царившему в ней порядку и аккуратно застеленным кроватям, обитатели ее находились в отлучке.
Что же, лето есть лето, большинство детей сколько-нибудь обеспеченных родителей отдыхают в деревне, вдали от отравленного воздуха и прочих язв города.
Она оглянулась на него через плечо – довольно холодно – и сказала:
– Ничего, если потолкуем на кухне? Или вас это не устраивает?
Голос не приветливый, но и не враждебный.
– Сойдет.
Они вошли на кухню.
– Тогда присаживайтесь.
Шесть стульев – все разные и все окрашенные в яркие цвета – редкой цепочкой окружали большой круглый стол. Мартин Бек сел на один из них.
– Одну минуточку, – сказала хозяйка.
В ее поведении сквозила какая-то нервозность, но Мартин Бек решил, что просто такой у нее характер. Возле плиты на полу стояли красные сабо. Она сунула в них ноги и, громко топая, вышла из кухни.
Раздался какой-то стук, загудел электромотор.
– Вы еще не назвали себя, – услышал он ее голос.
– Бек. Мартин Бек.
– Значит, в полиции служите?
– Да.
– Где именно?
– Центральная уголовная полиция.
– Жалованье по двадцать пятому классу.
– По двадцать седьмому.
– Ишь ты. Недурно.
– Не жалуюсь.
– А чин какой?
– Комиссар.
Мотор продолжал жужжать. Знакомый по семейному прошлому звук, он уже сообразил, чем она занята: пылесосом сушит волосы.
– Peя, – представилась она. – Да вы и так, конечно, знаете. И на двери написано.
Кухня, как во многих старых домах, была просторная; кроме обеденного стола, в ней разместились газовая плита, двухкамерная мойка, холодильник, морозильник, посудомоечная машина, да еще осталось вдоволь свободного места. На полке над мойкой стояли горшки и кастрюли; ниже полки на гвоздях висели разные дары природы – пучки полыни и чабреца, гроздья рябины, сушеные опята и сморчки и три длинные плети чеснока. Не такой уж необходимый в хозяйстве набор, но запах от него приятный и впечатление домовитости. Впрочем, полынь и рябина хороши для настоек, а чабрец – недурная приправа к гороховому супу (хотя Мартин Бек предпочитал майоран, когда его желудок еще переносил этот шведский деликатес). Грибы – совсем неплохо, если знаешь, как их приготовить. А вот чеснок явно висел для красоты, ибо такого количества рядовому потребителю хватило бы на целую жизнь.
Хозяйка вошла на кухню, расчесывая волосы, и перехватила его взгляд:
– Это против вампиров.
– Чеснок?
– Ну да. Вы не ходите в кино? Питер Кушинг[41] все знает о вампирах.
Влажную тенниску сменила какая-то бирюзовая безрукавка, смахивающая на нижнюю рубашку. Он отметил светлые волосы у нее под мышками и маленькие груди, не нуждающиеся в лифчике. На ней и не было никакого лифчика, поэтому сквозь ткань четко вырисовывались соски.
– Полицейский,