Сначала он вытаращил на Алису глаза, потом завертел во все стороны головой и пришел в полное недоумение от обступившего его грозной стеной леса.
Проведя несколько секунд в ошарашенном молчании, он проглотил слюну, разинул рот, посидел так секунду-другую и, наконец, спросил по-английски:
– Кто вы такая, прости господи? Что мы здесь вообще делаем?
2
Гэбриэл
В любом из нас сидит непрошеный чужак.
Незнакомец изъяснялся с сильным американским акцентом, почти совсем проглатывая звук «р».
– Да где мы, черт побери? – прорычал он, грозно щурясь.
Алиса сильнее сжала рукоятку пистолета.
– По-моему, этот вопрос должна вам задать я! – ответила она по-английски, тыча «глоком» ему в висок.
– Эй, полегче! Спокойствие! – Он задрал руки над головой. – Уберите пушку, это опасная штуковина…
Еще не вполне придя в себя, он указал подбородком на свою руку в железном браслете.
– Зачем вы это на меня надели? Что я натворил на этот раз? Подрался? Появился в нетрезвом виде в общественном месте?
– Наручники на вас надела не я, – отрезала Алиса.
Она уже успела его разглядеть: на нем были темные джинсы, кроссовки, мятая рубашка, зауженный костюмный пиджак. Светлые внушающие симпатию глаза ввалились от усталости.
– Зябкая погодка… – пожаловался он, втягивая голову в плечи, и бросил взгляд на свое запястье, где полагалось находиться часам, но их там не оказалось.
– Дерьмо… Который час?
– Восемь утра.
Он с грехом пополам обыскал свои карманы и не сдержал гневный крик:
– Вы меня обчистили! Ничего нет: ни денег, ни бумажника, ни телефона…
– Я ничего у вас не забирала, – заверила его Алиса. – Меня саму обобрали, как и вас.
– А шишка откуда? – пробурчал он, растирая себе свободной рукой затылок. – Скажете, это тоже не ваша работа?
Ее ответ его не интересовал, но он тоже изучал ее краем глаза. Джинсы в обтяжку, кожаная куртка поверх выпачканной кровью рубашки… Стройная блондинка лет тридцати со всклокоченной головой. Суровое выражение лица, но гармоничные черты: высокие скулы, тонкий нос, бледная кожа – и светло-карие, в тон осенней листве, гневно сверкающие глаза.
Продолжить любоваться ему помешала боль, как от ожога, с внутренней стороны предплечья.
– Опять что-то не так? – фыркнула она.
– Больно! – объяснил он, морщась. – Наверное, я ранен.
Из-за наручников Гэбриэл не мог ни снять пиджак, ни закатать рукав, но, кое-как изогнувшись, он умудрился разглядеть у себя на руке свежую на вид повязку, из-под которой вытекал узкий ручеек крови.
– Ладно, хватит глупостей! – не вытерпел он. – Где мы? В Уиклоу?
Молодая женщина покачала головой.
– Уиклоу? Где это?
– Лес