«Отдельные фермеры проявляют несознательность и не хотят кормить народную армию», – вспомнил Максим подзаголовок статьи в агитационном листке. Его выпускали на бумаге, чуть ли не на музейном оборудовании, на старых ротационных печатных машинах. И это был не единственный архаизм, к которому пришлось прибегнуть.
Д-реальность в городе не работала уже неделю, но у милиции и НарВласти была собственная локальная, которую, впрочем, использовали редко и только для важных дел – например, целеуказания, логистики и отдачи приказов.
Впрочем, прямо сейчас в локалке кто-то ругал социал-демократов «реформистов»: «Продались буржуям. Они не наши, они почти фашисты, не хотят передела собственности…». Макс видел, что не только коалиционное правительство Народной Власти было шатким. На улицах тоже единства не было и в помине.
После того как умер туристический сектор, весь лишившийся занятий, народ вынуждено слонялся по городу. Не было ни работы, ни досуга. Молодежи было тяжелее всего. Приходилось даже учиться общаться заново. Нельзя было отправить не только short messages, но даже обычные мэйлы. Нельзя было даже покататься на моноколесах и других подобных штуках, поскольку на время Особого Периода все устройства для ускорения движения в черте города запретили.
Поэтому многие бродили как лунатики. То застывали, то заговаривали с незнакомыми людьми. Это те, кто поинтеллигентнее. А многие детки из маргинальных семей слонялись по улицам с другими целями. Высматривая, что разломать или что прикарманить.
Уже озвучивались планы привлечь их на общественные работы – например, убирать не вывозившийся неделю мусор. И на подготовку городов к обороне. Было учреждено что-то вроде трудовой армии. Но пока объявлять массовую мобилизацию боялись. Добровольцев было предостаточно. Максима иногда раздражало некоторое раздолбайство местных. Хотя он подозревал, что, случись подобное где-нибудь в Молдавии, – раздолбайства было бы столько же. А в своей Германии он просто не мог представить подобную революцию. При всем его уважении к соотечественникам.
Со дня на день ждали ракетного удара или авианалета, но Мировой совет все медлил. И это вызывало у людей ложные надежды.
Сержант и военспец Максим Рихтер, командир отделения сводного отряда «Панчо Вилья» Второй интернациональной бригады имени Эрнесто Гевары, не верил, что обойдется без крови. Он сам служил той власти и знал, что, получив приказ, ее псы не задумаются ни секунды. Такие же бездушные и управляемые, как дроны.
К лепешкам он взял по карточкам бутылку соуса сальса и несколько банок фасоли. Текилу брать не стал. Хватит с мужиков и пивка, которое они уже наверняка набрали за наличные.
Деньги – и глобо, и старые песо, и даже крипты – были в ходу. Хотя международную валюту и собирались запретить, но пока руки не дошли. Цены на черном рынке уже взлетели до небес, а «черным» стала едва ли не половина от всего.