Человеческая мельница занимает пространство диаметром около 7 километров (…) Набитые евреями поезда въезжают через туннель в подземные помещения места казней (…) У них отбирают все. Вещи аккуратно сортируются, инвентаризируются и, конечно, используются в целях расы господ. Чтобы избавиться от этой сложной и отнимающей много времени работы, все составы стали позже загружать голыми людьми.
Голых евреев доставляют в огромные залы, которые могут вмещать несколько тысяч человек за один раз. В них нет окон, они металлические, с опускаемым полом. Пол этих залов с тысячами евреев опускается в расположенный ниже бассейн с водой настолько, чтобы люди на металлической плите не совсем ушли под воду. Когда вода поднимается выше бедер стоящих на этой плите евреев, через нее пропускается сильный электрический ток. Через несколько мгновений все евреи мертвы – тысячи за один раз.
Затем металлический пол поднимается из воды. На нем лежат трупы казненных. Включается другая линия подачи тока, и металлическая плита превращается в гроб крематория, раскаленный докрасна, и от всех трупов остается один пепел. Потом мощные краны поднимают этот огромный гроб и высыпают пепел. Большие фабричные трубы выпускают дым. Процедура завершена. Следующий поезд с новыми евреями уже ждет у въезда в туннель.
Отдельные поезда доставляли от трех до пяти тысяч, иногда и больше евреев. Бывали дни, когда по линии на Белжец проходили 20 и более таких поездов. Таков триумф современной техники при нацистском режиме. Проблема казни миллионов людей решена»[168].
Студентка: Если в Белжец часто прибывали более 20 поездов с более чем 5000 евреев, это значит, что в дни-пик там убивали более чем по 100 000 евреев. Эдак можно было истребить шесть миллионов евреев за два месяца, и другие лагеря уничтожения не понадобились бы.
Ф. Брукнер: Совершенно верно. Само собой, от этой человеческой мельницы диаметром 7 км не осталось ни малейших следов.
Студент: Интересно, был ли хоть один человек, который верил в эту чушь?
Ф. Брукнер: А чем признания Герштейна с его 20–25 миллионами убитых и 28–32 узниками, спрессованными на одном квадратном метре газовой камеры, достоверней рассказа Ш. Сенде? Разница лишь в том, что о Ш. Сенде уже несколько десятилетий никто больше не говорит, тогда как Герштейн все еще фигурирует в исторических трудах и до сих пор считается главным свидетелем по Белжецу.
К числу последних, кто еще верил, что орудием убийства был ток, принадлежал Симон Визенталь, который еще в 1946 году писал:
«Люди, спрессованные эсэсовцами, подгоняемые латышами и украинцами, вбегали через открытые ворота в «баню», которая могла вместить 500 человек за один раз. Пол этой «бани» был металлическим, а с потолка свисали лейки душа. Когда помещение заполнялось, эсэсовцы включали в металлической плите сильный ток, 5000 вольт. Короткий крик, и казнь