Кто из вас заметил изъян в этой аргументации?
Студент: Таким образом можно кого угодно обвинить в любом мыслимом преступлении.
Ф. Брукнер: Совершенно верно. Я могу заявить, например, что молодой человек в сером костюме – простите, как вас зовут?
Студент: Алексей.
Ф. Брукнер: Я могу заявить, будто Алексей некогда зарубил человека топором, а потом уничтожил доказательства своего преступления – труп сжег, пепел развеял, а топор бросил в реку. Представьте себе, что я выдвинул такое обвинение. Как бы вы отреагировали на него, Алексей?
Студент: Я потребовал бы от вас доказательств, во-первых, того, что я сжег какой-то труп, во-вторых, что развеял пепел и бросил топор в реку.
Ф. Брукнер: Прекрасно. Соответственно каждый, кто использует подобные аргументы в связи с Холокостом, должен доказать две вещи: во-первых, что имело место массовое убийство, и во-вторых, что немцы бесследно уничтожили трупы жертв и компрометирующие документы. Таким образом, доказательство становится вдвойне трудным делом.
Второе главное слабое место доказательной базы существования Холокоста. Поскольку не найдено никаких документов с приказами об истреблении евреев, официальные историки прибегают к такому трюку: при толковании они вкладывают в документы такой смысл, которого в них не было. В частности, утверждают, что немцы пользовались условным языком. Так, слова, которые начинались с приставки «Sonder-» – «особый», как «Sonderbehandlung», – «особое обращение», «Sonderaktionen» – «специальные акции», «Sondermassnahmen» – «специальные меры», имели якобы двойное, преступное значение и обозначали в действительности ликвидацию. Об этом пишет Адальберт Рюккерль, один из издателей сборника «Национал-социалистические массовые убийства с помощью ядовитого газа», во введении к этой книге:
«Во всех случаях, когда национал-социалистические правители имели в виду физическое уничтожение людей, в качестве условного обозначения использовался термин «Sonderbehandlung» («особое обращение»), иногда сокращенно СБ»[86].
Студент: Что заставило историков пойти на такие утверждения?
Ф. Брукнер: Действительно, существуют немецкие документы, в которых это слово обозначает «казнь». В одном изданном Главным имперским ведомством безопасности СС указе говорится, например, что наказанием иностранных гражданских рабочих за тяжкие преступления должно быть «особое обращение через повешение»[87]. В данном случае смысл был именно таким.
Проблема лишь в том, что этот термин, равно как и родственные термины «специальные меры» и «специальные акции», могли иметь и другое, совершенно безобидное значение. Карло Маттоньо посвятил