Студентка: Главный вывод – что эти фотографии не являются доказательством Холокоста. По этому пункту ничего возразить нельзя. Но они доказывают бесчеловечность нацистского режима, который позволил огромному количеству людей умереть в столь ужасных условиях.
Ф. Брукнер: Позвольте предложить вам еще немного статистики. Эти данные взяты опять-таки не у ревизионистов; они бесспорны и признаются всеми историками, так как опираются на солидный документальный материал. Речь идет о числе заключенных, умерших в концлагерях Бухенвальд и Дахау, причем цифры разбиты по годам. Сначала данные по Бухенвальду[42]:
1937 – 48, 1938 – 771, 1939 – 1235, 1940 – 1772, 1941 – 1522, 1942 – 2898, 1943 – 3516, 1944 – 8644, 1945 – 13 056, итого 33 462.
Статистика смертности в Дахау в годы войны выглядит так[43]:
1940 – 1515, 1941 – 2576, 1942 – 2470, 1943 – 1100, 1944 – 4794, 1945 – 15 334, итого 27 384.
Если вспомнить, что оба лагеря были освобождены в апреле 1945 года, из этой статистики явствует, что в Бухенвальде почти 40 %, а в Дахау более половины жертв умерли в последние четыре месяца существования этих лагерей. Статистики по Берген-Бельзену у нас нет, так как книги с записями умерших либо утеряны, либо были уничтожены администрацией перед освобождением лагеря. Но все свидетели также сходятся в том, что подавляющее большинство смертей пришлось на период с января по апрель 1945 года. Сходная тенденция наблюдалась и в находившемся в Австрии концлагере Маутхаузен, где 36 124 из 86 195 заключенных, умерших с 1938 по 1945 год, т. е. более трети, умерли в период с 1 января по 5 мая 1945 года[44].
Что же произошло? С осени 1944 года восточные концлагеря постепенно эвакуировались на запад, поэтому число узников западных лагерей непрерывно возрастало. Одновременно все сильней сказывались последствия краха Германии. Англо-американские бомбежки разрушили инфраструктуру страны, продукты питания и медикаменты больше не поступали в лагеря, хотя еще имелись в достаточном количестве. При все более возрастающем ужасном гигиеническом состоянии безнадежно переполненных лагерей свирепствовали эпидемии, которые буквально вышли из-под контроля.
Студентка: А разве нельзя было освободить заключенных, если для них не было больше пищи и лекарств?
Ф. Брукнер: Чтобы они разнесли сыпной тиф и дизентерию среди населения? А кто бы давал им хотя бы скудную еду? Не забывайте, что в концлагерях кроме политзаключенных,